— Ты явился сюда, чтобы потешаться надо мной? — прорычал в ответ Ро, в ярости сжимая кулаки. — Если так, то скажи, я тоже люблю пошутить.
— Во-первых, неплохо бы познакомиться. Все-таки мы тут друг друга уважаем? — имперец внимательно посмотрел в глаза вождя и, не найдя в них отклика, добавил, — ну или хотя бы некоторые из нас. Моё имя Корус Ватар, первый маршал Империи, кавалер множества орденов, обладатель многих титулов и должностей, на которые, как я подозреваю, тебе плевать… Но ко мне обращаются генерал Корус. Или просто Корус. Или генерал.
— Корус… — задумчиво повторил Хароудел, словно пробуя имя на вкус. Но, судя по тому, как скривилось его лицо, имя генерала звучало весьма дурно, о чём Ро, разумеется, поспешил сообщить. — Я бы и собаку свою так не назвал.
— Повезло, значит, твоей собаке, — ухмыльнувшись, подметил имперец.
— Не особо. Её зимой сожрали, — после этих слов вождь на минуту замолчал, словно решая, стоит ли вообще продолжать этот разговор, но затем все-таки сказал, — моё имя Хароудел, — и он протянул имперцу руку, которую тот не постеснялся пожать.
Рукопожатие Ро оказалось не самым слабым из тех, что приходилось испытывать Корусу, да вот только и он сам оказался не лыком шит. Они вцепились друг другу в руки, как два разъяренных медведя, с силой сжимая ладонь своего оппонента и краснея от натуги.
— Я там могу весь день простоять, — прищурившись, прошептал Хароудел.
— А я и неделю, — Корус улыбнулся, но у него на лбу проступили капельки пота, — войну-то я уже выиграл.
— Выиграл низостью, коварством и подлостью, — горец ещё сильнее сжал руку генерала, и казалось, что послышался хруст костей, а лицо Хароудела приобрело ярко-багровый оттенок.
— Но выиграл ведь, — Корус и сам сильнее сжал руку Хароудела, при этом так выпучив глаза, что легионерам, стоявшим рядом с ним, уже начало казаться, что они скоро вывалятся.
— Трус, — прорычал горец.
— Слабак, — яростно прошептал Корус.
— Говнюк.
— Хрен с горы.
— Ублюдок.
— Гад.
— А я-то надеялся увидеть диалог двух разумных людей, — не выдержав столь напряжённых переговоров, сказал Тагорн, все-таки решившись вставить слово. Все это время он стоял за спиной легионеров, но видя, во что превращаются переговоры, бакортец все-таки вмешался, — мы ведь явились сюда говорить, так?
И Корус, и Хароудел посмотрели на Тагорна, который, сжавшись под их взглядами, пробормотал что-то нечленораздельное, но все-таки не отвернулся и не сбежал.
