— Нет, не совсем, — ответил Миша. — Лучи будто пошире были. И вот здесь, внизу, не сходились, а немного до земли не доходили, будто занавесь с неба спускалась, а потом стала сдвигаться и раздвигаться. Дайте-ко я покажу.
Он взял палочку из руки Михаила Васильевича и неумело начертил сияние — такое, каким он его видел.
Михайло Васильевич посмотрел рисунок, сложил его и спрятал в карман.
— Ещё я на промыслах был, — сказал Миша и рассказал, как провёл лето.
— И меня мальчиком отец на промыслы брал, — сказал Михайло Васильевич. — Но я в море далеко ходил.
— И китов ловили?
— Случалось.
— А мне не пришлось, — сказал Миша и вздохнул.
— Что ж! — сказал Михайло Васильевич. — Твоё время ещё не ушло.
— Где уж там! Теперь я наукам буду обучаться. Теперь уж некогда будет. Я учиться очень люблю.
— Любишь? А много уж научился?
Миша раскраснелся и, стоя у Михайла Васильевича меж колен, начал перечислять свои знания:
— Читать, и писать, и считать, и стишки говорить.
— Видишь на той полке две книги толстые в кожаных переплётах? Дай-ка их сюда, — приказал Михайло Васильевич.
Миша влез на табуретку и достал книги.
Михайло Васильевич, подумав, одну из них отложил, а другую протянул Мише:
— А ну-ка, открой, прочитай, что тут написано.
Миша внятно прочёл:
— «Арифметика, практика или деятельная. Что есть арифметика? Арифметика или числительница...»
— Хорошо читаешь, — прервал Михайло Васильевич. — Переверни несколько страничек и прочти задачу.
Миша прочёл:
— «Послан человек с Москвы на Вологду, и велено ему в хождении своём совершать на всякий день по сорок вёрст. Потом другой человек в другой день послан в след его, и велено ему идти на день по сорок пять вёрст, и ведательно есть, в коликий день настигнет вторый первого?»
Миша на минуту задумался, потом сказал:
— Он его нагоняет каждый день по пять вёрст. Он его нагонит... он нагонит его на... сорок разделить на пять... на восьмой день вечером.
— Хорошо! — сказал Михайло Васильевич, взял книгу из Мишиных рук и закрыл её.
— Что же вы мало спрашиваете? Я бы и другую книжку почитал, — сказал Миша.
— Почитай, — ответил Михайло Васильевич и чуть улыбнулся.
Миша раскрыл книгу и прочёл:
«Речь хитрость добро глаголати».
— Что это значит? — спросил Михайло Васильевич.
— Я подумаю, — ответил Миша и стал думать.
Но сколько ни старался, не мог понять, о чём говорится — про речь ли, про добро или про хитрость.
— Я тебе помогу, — сказал Михайло Васильевич. — «Добро» — значит «хорошо», «правильно». «Хитрость» — значит «уменье».
