В этот момент Коль, стоявший в двери, попятился и шагнул и каморку. В животе у него торчала, дрожа, стрела. Он упал, громко закричал и принялся размахивать руками. Мёрд взвыл и кинулся к копью, которое только что прислонил к стене. Гуннхильд, мысли которой мгновенно прояснились, ногой отбросила копье в сторону. Когда разбойник наклонился, нашаривая его на полу, в хижине вновь потемнело. Но это был Ингвар, вбежавший в хижину с мечом в руке.
Меч глухо чавкнул, и у Коля осталось только полголовы. Кровь брызнула несколькими струйками, а потом хлынула потоком. Вслед за Ингваром вбежало еще несколько воинов. Гуннхильд не могла разглядеть в тесноте, что случилось с Мёрдом, но с ним разделались так же быстро, выпустив кишки наружу. На пол хлынуло еще больше крови, и еще сильнее запахло смертью.
Люди Эзура расступились, и вперед вышла Сейя. В руках у нее было копье Мёрда. Она ткнула им в мертвое тело Коля, потом еще раз и еще.
Ингвар прижал Гуннхильд к груди.
— Мы… Мы не знали, что ты здесь. — Он запнулся. — Мы не знали, я клянусь. О, но Храпп понесет наказание за то, что оставил свой пост, пусть даже совсем ненадолго!
Именно в это время она и прошла сюда, мелькнуло в голове у Гуннхильд. Неужели это сотворили норны?
Но она не должна плакать. Ни в коем случае не должна.
— Почему вы не пришли раньше? — дрожащим голосом спросила она.
— Госпожа, о, госпожа, мы и понятия не имели, что ты здесь. Если бы мы знали об этом, то обогнали бы ветер. Это придумал твой отец. Если что и могло привлечь их, так эта стоящая на отшибе хижина. Когда нас предупредили, мы осторожно прокрались через лес, чтобы окружить их и наверняка поймать.
— Я… Я понимаю. — Гуннхильд отошла от него. Мысли у нее путались. Она могла понять, думала она, она могла простить, тем более что во многом была сама виновата. Что скажут отец и мать… Но потом, потом… Со всем этим она разберется позже.
Тут она оказалась в объятиях Сейи.
— О, дорогое дитя, как же я рада за тебя! — услышала она.
— Т-т-ты… ты не предвидела этого?
— Я никак не ожидала ничего подобного… И, з-з-знаешь, м-м-мое умение так мало…
— Но ты… то, что случилось…
Гуннхильд почувствовала, что женщина пожала плечами.
— Я постараюсь позабыть об этом. Не хуже, чем… — Сейя не договорила. — Но если ты, Гуннхильд, не сможешь выбросить это из памяти, если будешь видеть дурные сны, то позови меня. Я знаю несколько исцеляющих заклинаний. Я смогу освободить тебя от этого. Было бы неправильно, несправедливо, если бы у тебя на всю жизнь остался в душе шрам и ты потеряла бы желание любить мужчину.
