Райнер поднес руку к лицу:
— А-а-а, вот почему кажется, что голова большая, как дыня.
— Вправим быстренько, — сказал хирург. — А пока разорвите рубашку на полосы.
И он, прихватив аптечку, скрылся в маленькой комнате.
Райнер присоединился к остальным, расположившимся на полу, снял куртку и рубашку. Воздух был затхлый, но намного теплее, чем в шахте. Им было почти удобно. Халс пилил копье кинжалом, пытаясь сделать из него костыль. Джано колол полки, как было велено. Оскар, баюкая раненую руку, раскачивался туда-сюда. Павел прикрыл рот тряпицей, его верхняя губа была рассечена до самого носа и сильно кровоточила.
Он скривился в улыбке, показывая Райнеру окрашенные кровью зубы:
— А я думал, что дальше уродовать меня уже некуда.
— Ничего, вот потеряешь второй глаз — и не придется смотреть на себя, — порадовал его Халс.
Павел усмехнулся:
— Да уж, остается только надеяться.
Вскоре вернулся Густав. Райнеру показалось, что у того странное выражение лица, что-то вроде тщательно скрываемой усмешки, но хирург всегда выглядел так, словно скрывает что-то нехорошее, и сказать наверняка было невозможно.
— Как мальчик?
На лице Густава на мгновение появилась ухмылка, потом исчезла без следа.
— Он спит. Я дал ему микстуру. Собачьи когти прошлись вдоль ребер, потом во время падения в рану попал острый камень. Очень болезненно. Я вынул камень и перевязал рану. Он какое-то время будет слаб, но выживет. — Густав фыркнул. — Если мы вообще уцелеем.
— Смелый этот дурачок, — сказал Райнер со смесью недовольства и уважения. — Слишком уж старается быть крутым.
— Да, — произнес Густав и направился к Павлу с иголкой и ниткой.
Едва он опустился на пол, Ульф резко сел, замахал руками и заорал:
— Звери! Звери!
Инженер задел тяжелыми кулаками Густава и Оскара, остальные предпочли сами отодвинуться подальше.
Райнер встал:
— Ульф! Уркарт! Успокойся. Собак больше нет.
Ульф перестал размахивать руками и заморгал:
— Что?..
— Мы упали. Не помнишь?
— Я… я думал…
— Ты ударился головой, — сказал Густав, который уже пришел в себя. — Как себя чувствуешь?
Ульф потер глаза. Он качался, как пьяный.
— Голова болит. В глазах мутно. Мы упали?
— В кучу шлака, — сказал Райнер. — Мы все пострадали.
— Но хоть от собак убежали! — рассмеялся Халс.
Густав посмотрел Ульфу в глаза:
— Ты контужен. Скажи мне, если с глазами будет все так же скверно.
И он снова принялся зашивать губу Павла.
— Где же мы тогда? — вдруг забеспокоился Ульф. — Где отряд курганцев? Мы их упустили? Мы сможем вернуться обратно? Мы потерялись, да?
