— Отличная работа, парни, — сказал Райнер. — Ульф, ты сильно ранен? Халс?
— Голова немного кружится, капитан. Пройдет.
Ульф поморщился, осматривая изодранную руку:
— Бывало и хуже… но не намного.
— Уже иду. — Густав распаковывал аптечку.
Райнер вгляделся в коридор, ожидая, что появится подкрепление, и вдруг замер с бешено колотящимся сердцем, когда увидел полдюжины лиц, пристально глядящих на него. Это были рабы. Райнер совсем о них позабыл.
— И что с ними делать? — спросил Халс, подходя к нему.
Павел поднял глаза:
— Бедолаги.
— Мы должны освободить их! — сказал Франц. — Взять с собой.
— Мальчик ненормальный, — сказал Джано. — Они нас задержат. Не делать этого.
— Но мы не можем оставить их здесь, — заметил Павел. — Охранники их точно убьют.
Ульф замычал, когда Густав принялся промывать его раны.
— Да их все равно убьют, сейчас или потом.
— Вам решать, капитан, — сказал Халс.
Райнер тихо выругался:
— Вот почему я не хочу командовать. Тут не бывает хороших решений.
Он прикусил губу и задумался, но, куда ни кинь, выходило как-то плохо.
— Лучше всего будет навсегда избавить их от страданий, — предложил Густав. — Они больше не люди.
— Да что чудовище может знать о людях, — сплюнул Халс.
Райнеру захотелось ударить Густава, причем как раз за то, что он был прав. Хирург видел любую ситуацию в мрачном свете и в высшей степени цинично судил о человеческой природе, в итоге Райнеру частенько приходилось признавать его правоту. Убить — это и в самом деле было лучшим решением. Рабы слишком ослабели, чтобы поспевать за ними, и посягнули бы на часть и без того скудного запаса продовольствия, но Райнер чувствовал на себе взгляд Франца и единственного глаза Павла и не мог отдать приказ.
— Мы… мы освободим их и… и предложим им выбрать, следовать за нами или нет.
Сказав это, он покраснел. Какая ужасная нелепица. Какой еще выбор был у рабов? Он приговаривал людей, зависящих от него, просто потому, что не мог решиться убить других людей, которые и так, по сути, были уже мертвы.
Франц и Павел удовлетворенно кивнули, но Густав недовольно забормотал, Джано застонал, а остальные застыли в нерешительности. Райнер подобрал ключи с пояса убитого охранника и пошел по туннелю в направлении главного коридора.
Франц увязался за ним:
— Когда ты меня толкнул, это был грязный трюк.
Райнер сжал зубы. Он устал чувствовать вину.
— Я верил в тебя.
— А ты потерял в моих глазах. — Парнишка пожал плечами. — Хотя тут ты проявил себя храбрецом.
