— Вы рассуждаете, как ангел, но как можете вы быть уверены, что она меня любит?
— Очень уверена. При той братской дружбе, которая нас соединяет, я могу искренне вас уверить. Когда Анжела спит с нами, она называет меня своим дорогим аббатом, покрывая меня поцелуями.
Нанетт, засмеявшись, закрыла рукой ей рот, но эта наивность внушила мне такой огонь, что я лишь с большим усилием смог сохранить самообладание. Мартон говорит Нанетт, что невозможно, имея ум, не знать, что делают две девочки — хорошие подруги, когда они спят вместе.
— Без сомнения, добавил я, никто не обращает внимания на эти шалости, и я не думаю, дорогая Нанетт, что вы сочли эту дружескую доверчивость вашей сестры слишком нескромной.
— Так делается. Но мы об этом не говорим. Если бы Анжела знала…
— Она была бы в отчаянии, я понимаю; но Мартон дала мне такой знак дружбы, что я буду признателен ей до самой смерти. Это так. Я ненавижу Анжелу и не буду больше говорить о ней. Это испорченная душа; она хотела бы моей гибели.
— Но она не виновата, если она вас любит и хочет выйти за вас замуж.
— Согласен, но, используя это средство, она думает только о своих собственных интересах, и, зная, что я страдаю, она может продолжать так, только если не любит меня. Исходя из ложного чудовищного представления, она замещает свои грубые желания с этой очаровательной Мартон, которую хочет представить своим мужем.
Взрывы смеха Нанетт удвоились, но я не сменил своего серьезного вида и не изменил стиля общения с Мартон, выдавая самые напыщенные похвалы ее прекрасной искренности. Наибольшее удовольствие я получил, сказав Мартон, что Анжела в свою очередь должна была бы служить ей мужем, на что она, засмеявшись, сказала, что она может быть мужем только для Нанетты, и Нанетта должна была с этим согласиться. Но как называет она своего мужа, спросил я ее.
— Этого никто не узнает.
— Вы кого-то любите, — сказал я Нанетт.
— Это правда, но никто никогда не узнает мою тайну.
Я польщен тем, что Нанетта может быть тайной соперницей Анжелы. Но вместе с этими приятными предположениями я потерял желание провести ночь, ничего не делая, с этими двумя девушками, которые были созданы для любви. Я сказал им, что счастлив, что нас связывает только чувство дружбы, потому что без этого мне было бы неловко провести с ними ночь, не собираясь давать им знаки своей нежности и не получая их обратно, потому что, объяснил я им с очень холодным видом, вы, одна и другая, восхитительно красивы, и способны вскружить голову каждому мужчине, о чем вы, конечно, и сами отлично знаете. Сказав это, я притворился, что собираюсь заснуть сидя. Не делайте так, сказала Нанетт, ложитесь в кровать, мы пойдем спать в другую комнату на диван.
