- Это моя дочь, Мишель... Она должна была вырасти и стать женщиной второй, недостающей сейчас половиной нас как биологического вида. Мужчина и женщина - два разных пола... - Он поднял на Германа взгляд своего единственного глаза и вдруг добавил: - В словаре Джоргов нет терминов, объясняющих процесс зачатия и развития младенца в чреве матери. Извини, Герман, тут я бессилен тебе помочь. Скажу лишь одно: если ты найдешь во Вселенной хоть одну женщину из числа людей, то никогда не сможешь пройти мимо... Природа сама все подскажет тебе.
Он опустил взгляд и добавил еще тише:
- А теперь уходи. Я действительно не хочу знать, каким чудом ты выкарабкался, что именно тебе известно и как ты собираешься поступать дальше. Оставь это мне... - Он провел пальцами по снимку... - Уходи.
- Прощай, отец.
ГЛАВА 5
Темной ночью небо Джорга покрывают яркие карбункулы звезд. Если пристально смотреть на их скопления, то единственный глаз начинает слезиться. Джордан давно бросил это занятие - с тоской созерцать по ночам льдистые россыпи холодного огня, - слишком много болезненных воспоминаний наваливалось в такие минуты, но сегодня он сидел у узкого окна и напряженно ждал, время от времени вытирая слезящийся глаз.
Его терпение было вознаграждено далеко за полночь, когда среди бескрайней, окружающей замок сельвы вдруг разгорелось, вспыхнуло неистовое пламя, и новая, только что рожденная звезда вдруг начала карабкаться на небосвод, выдираясь из уз планетарного тяготения.
Он знал: звезда уносит Человека и Форкарсианина - двух злейших врагов, ставших по воле судьбы неразрывно связанными друг с другом.
Хитрый Омни перехитрил себя... - это было сказано хорошо, в точку, но Джордан, разум которого таил намного больше знаний, чем это могло показаться, не хотел, чтобы у серокожего властелина оставалась возможность исправить допущенную оплошность.
Сухо щелкнул активированный затвор.
Выстрел ударил сухо, деловито, словно ставил точку в конце написанной строки
Покореженный огнем стереоснимок выпал из холодеющих пальцев.
Старый Джорг улыбался. Улыбка на мертвом лице была его последним посланием всесильному Го.
***
Глубоко в космосе, между орбитами Юпитера и Сатурна, дрейфовало несколько исполинских прямоугольных конструкций.
Глядя на них через видеодатчики истребителя, Герман подумал, что вот она - его судьба.
А как же Ашанг?
Он обернулся. Насекомое стояло в тесной рубке человеческого истребителя и смотрело через плечо Германа туда же - в черноту космоса, где плавали серые прямоугольные пятнышки крионических платформ.
