- Но тут, во сне, она считалась мне врагом, она моя соперница! И я рассматривала ее как впервые. Ее профиль.
Рита смотрит на профиль фотографа.
- Ее выпуклые глаза. И мне хотелось плакать. Это была пытка. Это была мучительная "почти-явь". Я сделала какой-то "финт". Лестнично-расчесные перила полетели у меня перед глазами. Я была на земле, а что было с Катенькой - я не помню. -- Рита улыбнулась и серьезно сказала еще одну свою красивую мысль: - Я думаю, есть на свете дьявол. Это он толкает под руку.
Он опять ответил ей что-то не то:
- Я не верю в Бога, хотя меня крестили. В заключение она сказала ему, оглядываясь через плечо голубиным взглядом с заведенным зрачком:
- Я люблю тебя до гроба и после гроба.
Фотограф вышел. Но когда он вернулся к ней в комнату, в которой покинул ее, она была пуста. На распахнутом окне, на подоконнике, на самом его краю, ему показалось, лежит одна туфля.
Он подбежал к окну и навалился на него, чтобы посмотреть вниз. И нечаянно он скинул туфлю с подоконника, будто и не было вовсе. Он смотрел вниз на мостовую - там шли какие-то люди, все было спокойно и буднично. Риты нигде не было. Тогда он вспомнил, что ему показалось, как оставалась после нее туфля. Но невозможно было разглядеть ее сверху среди проходящих мимо людей.
Он побежал на улицу. Он быстро спустился по лестнице.
Место под самым его окном было чистое. Никакой туфли не было. Он стал оборачиваться вокруг - вдруг ее мог кто-то украсть сию секунду? Вначале он не обратил внимания на грязную старушку, одетую в плащ в такую жаркую погоду. Плащ был весь загажен как будто голубями. (Она ночевала, видно, в голубятне.) Плащ был резиновый, но ей было ничуть не жарко. Она двигалась медленно, зорко осматривая асфальт у себя под ногами и особенно у стен домов. В руке у нее была сумка когда-то белого цвета, сейчас запачканная и разорванная во многих местах.
Фотографа отвлекло от рассматривания сумки ее лицо - она обернулась к нему Оно у нее было в болячках, а на лбу - родовой шрам-вздутие с выступающими венами Она была блаженная. Свою вечную цель, выходя на улицу, она видела в том, чтобы подбирать всякий мусор, особенно бумажки, окурки, коробочки. Она даже специально присела у подвальной сетки около дома, чтобы рукой, тоже в царапинах и болячках, достать белую заметную бумажку-мусор. Она встала и спрятала найденную ею бумажку себе в сумку. И тут фотограф увидел, как из той же сумки каблуком наружу торчит невмещающаяся. только что упавшая и подобранная этой сумасшедшей старушкой Ритина туфля. Он подбежал к ней и, не спрашивая, сунул руку и выдернул ее двумя пальцами за спиной блаженной, которая не умела следить за своей торбочкой с тем, чтобы ее не обокрали. Она ничего не почувствовала и пошла дальше, оглядываясь и пригибаясь к земле.
