- Куда нам теперь?
Он забежал в подъезд. Они поднялись на второй этаж. Он позвонил в дверь. Ему открыл какой-то низенький мужчина, предварительно спросив: "Кто там?" "Это я!" - ответил фотограф, и тогда дверь открылась, видно, его уже знали по голосу.
- Быстро, быстро! - сказал фотограф, забежал в квартиру, захлопнул дверь. - Мы машину бросили, - сказал он.
- Давай, давай, - снисходительно сказал низенький мужчина и ушел в комнаты.
- Это кто? - спросила Рита.
В коридор к ним вышла девочка лет пятнадцати-шестнадцати с раскосыми глазами, с белым лицом.
- Это моя дочь! - сказал фотограф. Дочь улыбнулась ему и улыбнулась Рите.
Все пошли на кухню. Дочь села в угол и неожиданно и удивительно для Риты закурила, и все молчали и ничего не говорили ей.
Опять стали выпивать, только уже вместе с низеньким мужчиной. Тот, осушая рюмку, говорил фотографу, глядя на Риту:
- Ты совсем с ума сошел, это уже старческий маразм, это ненормально! Это у вас какая разница? Тебе же шестьдесят почти... скоро...
Фотограф пьяно улыбался, не обижаясь и вообще простительно и по-доброму реагируя на каждое слово. Он стоял почему-то, ему хотелось быть выше всех сидящих, чтобы все смотрели на него и чтобы Рита тоже смотрела на него.
Рита встала, вышла в коридор. Но куда ей уходить? Она тогда не стала возвращаться в кухню, а вошла в комнату, маленькую, где стояло пианино. Она открыла его. Нажала на несколько клавиш. Вошел низенький непонятный ей хозяин и сказал:
- Если вы сыграете мне вот по нотам, то я буду восхищен! Я быстро пьянею, извините, - добавил он, прикрываясь ладошкой, чтобы избавить ее от запаха.
Он взял первые попавшиеся ноты с пианино, раскрыл их, поставил перед Ритой. Она с трудом стала разбирать мелодию сразу двумя руками. Получалось у нее очень медленно. Хозяину стало скучно стоять рядом с ней и дожидаться, когда она разберется. Он ушел. Рита захлопнула крышку и вернулась в кухню.
Когда они уходили, Рита сняла с себя бусы, стала протягивать их красивой дочке и повторять:
- Это вам. На память, вам пойдет. Мне больше нечего сейчас подарить. Только это. - Но та не спешила брать.
- Бери, бери, - разрешил ей фотограф, - это от сердца, от самой души.
Тогда та взяла мягкими пальцами. Бусы блеснули у нее в руках под ее взглядом.
Они вернулись домой к фотографу. Вымытый, протрезвевший, он лежал на широкой кровати и ждал Ритиного появления. Закурил, не отрывая глаз от двери.
Рита сидела на краю ванны. Была включена вода, но Рита не раздевалась. Медленно запотевало большое зеркало. Рита пальцем вытерла от пара то место, где было ее лицо на зеркале.
