— Ну-ну, голубчик, — Михаил Георгиевич, подойдя к Чулицкому, приобнял его за плечи и усадил на стул. — Не стоит так переживать. Право, не стоит… Можайский!
Обернувшись к приставу, доктор кивнул на свой, все еще стоявший на полу возле тела Мякинина, красивый и явно дорогой медицинский чемоданчик. Можайский подхватил его и, раскрыв, подал Михаилу Георгиевичу кусочек хлопка и склянку с раствором нюхательной соли.
— Вот так, вот так, голубчик… — Нависая над Чулицким и тем самым не давая ему подняться со стула, Михаил Георгиевич смочил хлопок солью и быстро сунул его Чулицкому под нос.
Голова начальника сыскной полиции непроизвольно дернулась. С его лица немедленно спала мертвенная бледность, а приобретшие было синюшный оттенок губы вернули свой нормальный цвет.
— Не вставайте, Михаил Фролович, не вставайте: мы сами со всем распорядимся… А вы пока посидите. Минутку. Две… сколько нужно.
Чулицкий — скорее, инстинктивно, чем осознанно — предпринял все же попытку подняться со стула, но был остановлен:
— Не нужно, Михаил Фролович, не нужно… вот так: расслабьтесь и…
— Я… я… — Чулицкий смущенно посмотрел на Можайского. — Юрий Михайлович, кажется, я наговорил… немного… Вы уж извините меня.
Можайский отвел в сторону улыбающийся взгляд и, как это ни было удивительно и неожиданно, не менее смущенно ответил:
— Нет, нет, Михаил Фролович! Это вы меня извините. Ведь вы во всем правы, а я кругом виноват. Довела меня самоуверенность до этакой напасти! Решил, будь оно всё неладно, на эффект поиграть! И вот результат. — Можайский искренне и тяжело вздохнул. — А ведь всего-то и нужно было, там еще, в Плюссе, взять под стражу этого негодяя. А теперь…
— Ну, вот что, господа! — Доктор перебил Можайского решительно и резко. — Давайте-ка займемся приборкой. Убиваться по волосам будем потом: когда голову на место приладим. Что за институт благородных девиц, честное слово! Вы еще расшаркиваться тут начните! Ну-ка, эй!
Повинуясь окрику и жесту Михаила Георгиевича, к всеобщему изумлению, но и с всеобщего негласного согласия превратившегося вдруг, в тяжелейшей этой ситуации, в подлинного лидера, дежурный офицер и нижний чин, сбегавший куда-то за покрывалом и складными носилками, подхватили тело Мякинина, уложили его на носилки, прикрыли с головой покрывалом и вынесли прочь из кабинета. Чуть позже его забрали вызванные доктором по телефону санитары: в покойницкую полицейского дома — туда же, где уже лежало вскрытое и исследованное, насколько это было возможно при устроенной Можайским спешке, тело Мякинина-младшего.
