Напомним, что дом, в котором помещается контора Общества Северных и Южных железных дорог, находится в непосредственной близости от здания полицейского участка, возглавляемого подполковником князем Можайским. До сих пор мы слышали только положительные характеристики деятельности его сиятельства на занимаемом им посту, но его сегодняшнее вопиющее безучастие в деле, обещающем стать самым громким и сенсационным за всю новейшую историю, заставляет задуматься.
Мы будем следить за развитием событий. Наш следующий отчет ожидайте с вечерним выпуском Листка.
Некоторое время Можайский, закончив чтение, оторопело молчал, а потом, густо и как-то внезапно покраснев, в упор посмотрел на Гесса:
— Это что — розыгрыш? Разве сегодня — первое апреля?
— Юрий Михайлович! Никак нет! У дома Редика настоящее столпотворение! Ограбили железную дорогу! Как Бог есть, ограбили!
— Тогда почему… — начал было, медленно вставая из-за стола, Можайский, но тут дверь в кабинет распахнулась и на пороге, с перекошенным от ужаса лицом, застыл околоточный надзиратель. Можайский, с немым выражением вопроса, снова сел, а все еще возбужденный Гесс подскочил к околоточному, по-детски дернул его за рукав и почти закричал:
— Ну?!
— Вашвысбродь, вашсъясть… — Надзиратель запнулся, но тут же затараторил, — Анучин пропал! В ночь заступил, был на посту, вот крест, не вру, лично проверял, но пропал!
— Дай-ка догадаюсь, — Можайский сделался мрачен. — Дом Редика под его наблюдением был?
— Так точно, вашсъясть!
На этот раз Можайский решительно встал — даже вскочил — из-за стола и уже шагнул было к околоточному, но дверь в кабинет опять распахнулась и теперь на пороге возник очумелый, даже казавшийся каким-то растрепанным, участковый следователь.
— Невероятно! Что же это? Юрий Михайлович, как?!
Можайский махнул рукой и начал давать указания — прочесать окрестности, организовать дворников и старших дворников и осмотреть подвалы, чердаки, надворные постройки… — «Найдите Анучина! Надеюсь, он жив!» — И тут зазвонил телефон.
— Можайский! Да… Уже в курсе… А вот так!.. Михаил Фролович, что вы от меня хотите? У меня тут человек пропал!.. Я рад за Дмитрия Сергеевича[5]… Спешить? А зачем спешить? Вы ведь прочитали эту гнусную заметку? Там уже все истоптано, изгажено, изничтожено!.. Хорошо, в течение часа… Да, все будем… Всего хорошего! — Можайский положил трубку и пояснил Вадиму Арнольдовичу и следователю, — Чулицкий[6]. Говорит, ему Сипягин только что лично звонил. Выразил удивление и неудовольствие.
