Но самое страшное открытие поджидало уборщицу в кабинете управляющего. На сдвинутом от середины комнаты столе лежала шляпа с рваным отверстием, края которого казались словно омоченными в бурой жидкости — несомненно, как это вытекает из всего в совокупности, в крови. Дверь тяжелого французского сейфа системы Николая Боша была открыта. А точнее — выломана из рамы мощным взрывом: как полагает наш собственный эксперт — подрывом пироксилина.
Незамедлительно вызванный в контору Директор Общества — почетный гражданин А. А. Самохвалов — засвидетельствовал исчезновение ценных бумаг и векселей на общую сумму в один миллион рублей. Эти бумаги и векселя предполагалось реализовать в ближайшие дни для выдачи крупной залоговой ссуды — под отправляемые дорогами Общества хлебные поезда.
Кроме того, из конторы пропали: серия облигаций правительственного займа — на сто без малого тысяч рублей; макет железнодорожного грузового вагона — тонкой ювелирной работы, обошедшийся Обществу в двенадцать тысяч рублей; бронзовый колокольчик с дарственной надписью Его Королевского Высочества Князя Витбург-Измайловского — дар, оценить который в денежном выражении невозможно; портрет основателя и первого главы Общества, купца первой гильдии Семена Фаддеевича Латыкина — кисти Петра Васильевича Басина.
Тело управляющего конторой, петербургского мещанина Д. И. Кузьмичева, ни сразу, ни на данное время, обнаружено не было. Тем не менее, сомневаться в его трагической участи не приходится: не только пробитая и окровавленная шляпа, в которой подошедшие вскоре сотрудники конторы опознали головной убор Кузьмичева, но и кровавый след, протянувшийся от стола к окну, свидетельствуют, по меньшей мере, о тяжелом ранении, постигшем управляющего.
Кровь была обнаружена и на подоконнике, и на панели под окном, и на мостовой, где след ее оборвался. Возможно, смертельно раненого, но в тот момент еще живого Кузьмичева погрузили в дожидавшийся злоумышленников экипаж. Единственной непротиворечивой в таких обстоятельствах представляется версия опасения оставить на месте преступления раненого управляющего — с одной стороны, и нежелания добивать несчастного на месте — с другой. Вряд ли мы слишком уж ошибемся, предположив, что Дмитрий Иванович — хорошо ли, просто ли в лицо — знал своих погубителей.
Однако не это — уже и само по себе вопиющее происшествие — озаботило нас более всего и, полагаем, более всего озаботит наших читателей. В конце концов, неслыханная дерзость — само собой разумеющееся качество крупных грабителей, без какового качества невозможно решиться на миллионное дело. Нет: нашу озабоченность вызывает странное и непостижимое бездействие полиции, как нам известно, не явившейся на место преступления даже к моменту подачи номера в печать!
