Сашко останавливается, чтобы вытереть со лба пот.
Так, так, - похваливает его дед Савелий. - Настоящим рыбаком, выходит, будешь. Га? Что говоришь? Ага! Слышу! Слышу! Вот подожди только: якорек тебе принесу, попрактикуешься!
Он приносит в хату старый; заржавленный якорь.
- А ну-ка, подними-ка хоть на полметра над землей. Сколько раз поднимаешь?
Оказывается - восемь раз.
- Мало, - решает дед. -Нужно двадцать восемь. Вот тогда да!.. Га? Что? Слышу! Слышу! Не печалься! Каждый день поднимать надо, каждый день! А сейчас довольно, а то еще навредишь себе, пожалуй. Навредишь, говорю!
Но Сашко, кажется, и не собирается уставать. Он ставит посреди комнаты стул и, опершись на него руками, продолжает свои упражнения. Здесь-то и настигает его авария. Мальчик бежит к зеркалу. Что-то скажет Галина? На носу глубокая царапина и сорвана кожа.
- Не печалься, - снова утешает дед Савелий. - Нос что, нос ерунда, дурак нос, так ему и надо! Лишь бы котелок целый был. A?
Галина в школу сегодня не пришла. Сашко был этому и рад и не рад. Хорошо, что Галина не увидит его искалеченного носа. Плохо то, что Сашко не увидит Галины. «Наверное, заболела, - решил мальчик. - после уроков обязательно пройду мимо ее дома: может, увижу хоть издали».
С Башмачным Сашко сегодня не перемолвился ни единым словом - как будто и не существует на свете никакого Олега. «Постой, Башмачный! – думал он. – Еще месяц-другой поупражняюсь, и тогда посмотрим, кто - кого!»
Если будет нужно, Сашко готов пожертвовать для этого не только носом, но и ухом и лбом – лишь бы только стать сильным и ловким. Убедившись, что его никто не видит, мальчик энергично щупает свои мускулы. Ему кажется, что после сегодняшних упражнений они уже стали и больше и крепче.
На уроке немецкого языка Сашко тайком рассматривал Башмачного. Шея у Башмачного толстая, мускулы тоже должно быть, не слабенькие. И ростом он выше, чем Сашко. Но Василий Васильевич прав: физкультура – это такая сила, что против нее ничто не устоит. Вырастут и у Сашка мускулы, да еще какие!
Но почему Башмачный сегодня такой хмурый? Сидит, упершись глазами в книгу, хоть и видно, что вовсе не читает. Далеко-далеко его мысли. Сидит, как туча, брови сдвинул - не шелохнется. И щеки кулаками подпер. А кулаки ничего себе. И большие и, видно, твердые. Впрочем, все это чепуха! Гвоздя в доску и таким кулаком не забьешь!
В классе никто не знал, о чем думал Башмачный. А мысли у него были тревожные, неспокойные. Волосатый зеленоглазый незнакомец не выходил у него из головы. Теперь Олег был уверен, что это был тот самый четырехпалый человек, отпечаток чьей ладони он видел на пыльной парте.
