Его уже несомненно ждали в «профилактории», дома, в тех немногих местах, где он мог появиться. Можно было покинуть Москву, уйти на периферию, залечь, понять, что происходит, и где-то неизбежно засветиться. Чтобы выжить, нужно было перехватить инициативу, добраться до неприкосновенного запаса своего. В этом спасение.
Он снова прокрутил в голове всю смоленскую эпопею. Вначале его вывели из дела. Это было разумно. Чтобы работать эффективно, он должен был отдавать ту информацию, которая была для него провальной в последнее время, буквально каждый раз. Нельзя было вмешиваться в ход событий, влиять на них и при этом мгновенно открываться. И у Масхадова уже не было полной информации, не складывалась «производственная картинка».
Смоленская информация уже ушла в Чечню. Некто, называвшийся Кечменевым, засветивший Славку, свою работу сделал. Оставалась надежда на неизбежный бардак и волю случая. Фантастический пейзаж с заложниками, журналюгами, банкирами, министрами, президентами, генералами и так далее. Посвященных во все можно было пересчитать по пальцам.
Однажды провал Старкова уже состоялся. Но и тогда он сыграл на опережение, влез в буденновское побоище, кровью доказал свою верность делу. После Буденновска приказано было оставить его в покое. Он рисковал только получить случайную пулю.
Когда «Альфа» сломала все планы и по существу взяла больницу, все могло закончиться. Взрывать ее Басаев бы не стал. Он устроил истерику по спецсвязи. Не по тому кабелю, который проложили незадолго до штурма, а по другой — правительственной… Если бы больница была взята, на следующий день крупнейшим мировым агентствам была бы передана даже не вся правда о большой и маленьких заварушках, а только та часть, которая обрушила бы хрупкий лицемерный купол, прикрывающий актеров этого гнусного спектакля. И велик был соблазн все сломать. Тем более что он был здесь не один. Вопреки приказам перед штурмом сюда положили нескольких проблемных «штатских». Когда бандиты зачищали больницу от раненых летчиков и милиционеров, эти мужики уцелели и готовы были вмешаться. В этом случае у Старкова не оставалось шансов. Но план выдерживался строго. Черномырдин взял инициативу на себя. К тому времени вместо четырех сожженных чеченцами бэтээров к больнице было стянуто около пятидесяти танков. К тому времени «Альфа» наворотила под шестьдесят трупов. Это при трех потерянных с их стороны. Но общевойсковая операция ломала все планы, а Ерин мог впопыхах натворить дел.
