Я виноват был, что корреспондента не уберег. Надо было мне его на бэтээр водрузить. А фотокамера его, естественно, пропала, диктофон — в общем, все личные вещи. А что с ним стало, ты в Военно-медицинской академии узнаешь. Я тебе потом скажу, к кому обратиться. Я там уже чалился. Хорошо лечат. Там бумага на Федора есть и на многих еще. Потом скажу. К сестричке одной подъедешь, скажешь, от меня.
После госпиталя я вернулся домой. Еще до моего возвращения мать моя звонила в отряд, вся в слезах, в панике. Мне потом рассказали. Я в Чечне уже два раза побывал. Так вот, во второй раз, как только я уехал, раздается телефонный звонок, и матери говорят: «Вашему сыну деньги нужны? Голову его получите».
Нас тут оскорбляют, а пацаны лежат в госпитале. Куски мяса. Они теперь никому не нужны.
Тут еще говорили, что мы жгли дома. В селе действительно горел газопровод. Мы сами боялись поначалу стрелять из-за запаха газа. Заживо кому гореть хочется? И на фоне пожара по нам лупить хорошо. Как в театре.
Еще говорили, что мы мебель на бэтээрах вывозили. Интересно, эти люди хоть раз видели бэтээр? Пусть попробуют сами с первого раза в него залезть. Мебель. У нас бэтээры были забиты ранеными. И на броне их вывозили.
Держи документы. Я их должен был начальникам отдать, но тогда бы подставил своих. Корреспондента-то мы не имели права брать в дело. И в госпитале я документы спрятал. А то бы не вернули. В редакцию не понес. Снова все это рассказывать — невыносимо. А то, что он погиб, они знают. Его потом вывезли и опознали. Умер как мужик. В бою. Я вашего брата журналюгу ненавижу. Тебя лично я не знаю, но не надо этого всего. Суки вы. Ты не обижайся. Займись другим делом. Воруй или в ларьке сиди. А если умный, другое что делай. Только не пишите вы больше про нас и не снимайте. Может, и для Федора все лучшим образом вышло. Избавил его Бог от древнейшей профессии. А про то, что пишут, не верь. Не так все было. Там и дома-то все были на замках. Попробуй их посбивай да повыламывай. И какие, на хрен, огнеметы ранцевые? Видиков насмотрелись? Они же давно с вооружения сняты. А то что было, никому знать не дано. Ты документы отнеси эти родственникам. И расскажи, примерно как я тебе. Приукрась. Хотя он и так вел себя как мужик. Образцово.
И то, что узнаешь, в госпитале не говори. Им не показывай. Спроси Катю Катину. Так именно звать. От меня, скажи. Дела там у главврача хранятся, у генерала, но она вынесет. Заплати ей немножко. Ну пока.
