Оглянувшись, офицер увидел, что он и его рейтары окружены толпой работников, смотревших не особенно приветливо.
— С обыском-то я закончил, а вот с вами предстоит еще долгий разговор, — пригрозил офицер. — Я доложу герцогу, как вы себя вели и как угрожали расправой его солдатам.
— Ничем я вам не угрожал, дружище, — усмехаясь, отвечал пан Пруба. — Я только предостерег вас относительно драчливого нрава моих работников, за что вы, в сущности, должны быть мне благодарны.
— Я предоставлю герцогу возможность выразить вам свою признательность. Посмотрим, будете ли вы перед ним так играть словами, как передо мной.
Сказав это, начальник караула отдал приказ своим рейтарам и вышел с ними из дома. Подмастерья и ученики проводили их до самой улицы и дождались, пока хвост последнего коня не исчез за углом.
>Подмастерье Яхим
>Пан Пруба узнает об удивительной силе Витовой шапочки
>Летающий кубок
>Вит упрекает, а пан Пруба принимает решение
>Вит в обмороке
Работники возвращались к своим занятиям медленно и неохотно. На их вытянутых лицах было написано разочарование. Была упущена возможность отлупить проклятых рейтаров, расквитаться с ними хотя бы частично за весь произвол, насилия и грабежи, безнаказанно учинявшиеся над безоружными и мирными горожанами. В хмуром молчании прошли они мимо мастера, только старший остановился и сказал:
— Вам следовало дать свое согласие: мы бы показали им, как ни с того ни с сего врываться в дома порядочных людей.
Усмехнувшись, пан Пруба запустил руку в свою черную с проседью бороду.
— Знаю, Яхим, что у вас руки чесались. Но час еще не пробил. Сегодня вы бы одержали верх, но ты подумал, что последовало бы за этим?
Переминаясь с ноги на ногу, широкоплечий Яхим потупил глаза под ласковым взглядом своего хозяина.
— Всегда-то вы, хозяин, лучше нас рассудите. Все о других думаете, и далеко вперед ваша мысль заглядывает. Дай бог дождаться этого часа.
— В этом ты, парень, не сомневайся, — сказал пан Пруба, кладя руки ему на плечи. — Придет час, и я пойду вместе с вами. Надеюсь, возьмете меня, ведь я свой человек.
И Яхим, тридцатилетний бородач, ответил, счастливо смеясь:
— Никогда вы чужим не были, хозяин. Всегда с нами заодно и никогда ничего против не говорили, даже когда были консулом. И вы опять им станете.
— Я твердо в это верю, Яхим. А в конце концов ты и сам консулом станешь. Управление городом должно быть в руках тех, кто его строил и для него работает. Такова правда, Яхим, и во имя ее мы победим.
