На обеденном перерыве я по глупости уселся за стол к старшеклассникам, за что был мгновенно облит с ног до головы молоком. Обливший меня дылда радостно ржал и указывал на меня пальцем. Мне же оставалось только утирать лицо маленьким носовым платочком. Я помнил, что ровно год назад меня также опозорили перед всей школой, я сдуру полез драться. И через пять минут сидел у стены, прижимая руки к разбитому носу. После этого момента я узнал, что справедливость не всегда торжествует. Тем более, никто этого старшеклассника даже пальцем тронуть не смел, ведь его папа — какой-то важный министр из правительства. Ну и ладно, будем умнее и перетерпим. Все равно я отомщу ему когда-нибудь. Конец учебного дня прошел еще скучнее начала. И уже сидя на дополнительных занятиях по английскому языку, я сам себе напоминал огромную сонную муху. Изредка поглядывая на часы, я с нетерпением ждал звонка, но время словно специально тянулось и тянулось, как сопли моего кота, когда он болеет.
16.20, еще пятнадцать минут, и я буду свободен. Но в этот момент тихое бормотание всего класса было прервано стуком распахнувшейся двери. Все изумленно повернули головы к человеку, стоявшему посреди дверного проема. Правда, я мгновенно узнал Николая Самсоновича, главного папиного помощника. Но сейчас на его лице была написана крайняя озабоченность, будто он должен сделать что-то неприятное для него.
— Здравствуйте! Можно мне поговорить с Дионисием Валентиновичем? Это очень срочно, — безапелляционно произнес Николай Самсонович.
— Да-да, конечно, — удивленно ответил учитель.
Я, не мешкая, выскочил из-за парты и поспешил выйти вслед за Николаем Самсоновичем. Когда мы дошли до конца коридора и остановились у окна, он повернулся ко мне и, медленно вздохнув, сказал:
— Дионисий, сейчас мне придется сказать тебе одну очень непростую вещь. Поверь, мне тоже очень сложно, но ты должен воспринять то, что я скажу, стойко.
Мое сердце учащенно забилось. Что-то было не так, я чувствовал это всем своим естеством. Господи, только бы с мамой ничего не случилось. А тогда и жить незачем, ведь это единственный по-настоящему близкий мне человек.
— Видишь ли, Дионисий, твои родители попали в аварию. И сейчас они находятся в больнице. Там уже собрались все твои родственники, мне поручили сообщить тебе. Только не волнуйся, сейчас их состояние устойчиво. Если ты хочешь, я могу забрать тебя прямо сейчас и отвезти к ним.
— Да-да, можно я только учителя предупрежу, — быстро сказал я.
