— Я знаю, ты сможешь здесь переплыть, сможешь…
Слезы ручьями текли по щекам сына, и он шептал:
— Не смогу! Ради бога, не надо…
Мирголь сложил ладони рупором и закричал, стараясь перекрыть шум воды:
— Говорят тебе — иди сюда!
— Нет! — ответил мальчик, не двигаясь с места.
Мирголь еще сильнее задрожал от ярости. И не помня себя вскинул ружье.
— Ах ты, трус!
Раздался выстрел. Пуля ударилась о камень и, просвистев, ушла вверх. По шатким доскам моста мальчик на четвереньках перебрался на другой берег. Мирголь выстрелил еще раз. Пуля снова ушла вверх. Прячась за камни, мальчик бросился бежать и вскоре скрылся из виду.
Мирголь опустил ружье. Слезы хлынули неожиданно. Слезы бессилия и отчаяния. «Ну почему, почему он не смог? Он же не байский сын!»
Мирголь почувствовал пустоту в сердце. Что-то сломалось в нем, какой-то стержень. Жизнь стала бессмысленной. Мирголь прислонился к валуну. Больше всего он боялся, как бы кто-нибудь не увидел его предательских слез.
— Ну почему? Он же не байский сын! — прошептал Мирголь.
* * *
Ночью стихли стоны и вопли на женской половине в доме бая. Деревня безмолвствовала. Только река шумела и грохотала. Мирголь растянулся на лежаке. В узкое оконце пробивался свет луны. Сон не шел. Камень лежал на сердце. Дверь бесшумно отворилась. Мальчик вошел и прислонился к стене у входа.
— Это ты? — спросил Мирголь, не слыша собственного голоса. Ему показалось, что он только шевелит губами, а звук застревает в горле.
— Я переплыл, — сказал мальчик.
— Что ты сказал?! Повтори!
— Я только что переплыл в том месте.
Мирголь резко сел на лежаке. Только сейчас он заметил, что с одежды мальчика стекает вода. Сердце едва не выскочило из груди.
— В том самом месте?
— Да, — ответил сын.
— И еще сможешь?!
— Да…
Мирголь вскочил на ноги.
— Пошли, я хочу это видеть своими глазами!
Он схватил сына за руку, увлекая его за собой. Мирголь мчался так, что мальчик едва за ним поспевал. Луна залила своим светом пустынные в этот ночной час дворы. Они шли через пшеничные поля, гул воды становился все громче. Вот и берег. Лунный свет, достигнув поверхности воды, дробился на миллионы серебряных чешуек, которые, ударившись о камни, взлетали вверх.
Мирголь взял сына за руку:
— Пришли. Я хочу видеть, как ты переплывешь.
На лице Мирголя выступили капельки пота. Он тяжело дышал. Мальчик сбросил рубаху и шагнул к краю обрыва. Помедлил мгновенье, взглянул на отца, улыбнулся и прыгнул в воду.
— Молодец! — вырвалось у Мирголя.
