Призыв Суркая встретил некоторое сопротивление.
— Мы хотим защищать свой район и свою родную деревню.
— Все наши братья и сыновья на фронте. Пусть теперь другие повоюют.
— Недаром говорят: «У отца мельница — сыновья мелют по очереди».
— Что будет с нашими посевами?
Вескими аргументами Суркаю все же удалось переубедить крестьян и организовать сильный, боеспособный отряд.
— Пусть не надеются, — говорил Суркай, — что мы испугаемся душманов. — Я пойду вместе с вами сражаться.
Утром отряд из двадцати человек должен был отправиться в район «Дз.-М.». Впервые в отряд зачислили женщин: Бадри и ее подружку. Суркай сделал все, чтобы помешать этому, но девушки проявили такую настойчивость, что волостная партийная организация вынуждена была уступить. Суркай счел своим долгом переговорить с Базгулем и Шади. И хотя оба, скрепя сердце, согласились, Базгуль все же упрекнул Суркая:
— Мало тебе Мангая, так теперь еще и дочь уводишь.
Вечером пришла армейская машина с брезентовым верхом, и на рассвете отряд защитников революции отправился в район «Дз.-М.».
15
На вторую ночь своего пребывания в районе «Дз.-М.» отряду пришлось дать бой душманам. В этом горном районе все было выстроено из камня — жилые дома, административные здания, школы. Здесь росло много цветов. И как-то, залюбовавшись дикими розами, Суркай вдруг подумал, что не было поэта, не воспевавшего цветы. Но прекрасные розы погибли под градом бандитских пуль. Здесь сражались все, даже старики и женщины. Был создан специальный женский отряд. В черных платьях и черных чадрах женщины с оружием в руках защищали отчизну, как в давние времена Малали[Малали — легендарная героиня сражения при Майванде во время второй англо-афганской войны (1878–1880 гг.).].
Командиром женского отряда была всеми уважаемая матушка Багино. Оружие у женщин было старинное, но они умело им пользовались.
На другой день Суркай пошел к матушке Багино. Впервые увидел он ее печальной. Трудно было поверить, что погиб ее единственный сын, горный орел. У матушки Багино собрались защитники революции, в том числе Бадри, ее подруга и еще несколько женщин.
Багино шел пятьдесят первый год. Она была в черном платье и черном покрывале, прикрывавшем седую голову. Тонкий нос, большие глаза, беззубый рот, лицо, испещренное морщинами. Багино рассказывала, как погиб ее сын. Он сражался до последнего вздоха, ее Дзмарак[Дзмарак — букв.: тигр.], как настоящий тигр. Душманы бежали, словно шакалы.
