Около полудня в дом Шер Афзаля ворвался британский офицер с несколькими солдатами. Во время обыска была найдена военная форма, в которой отважный Батур убивал чужеземных солдат.
В руках британских властей оказалась улика. Раскрылась наконец тайна загадочных убийств их солдат.
Офицер быстро провел допрос и обвинил юного героя в убийстве британских офицеров.
Батура повесили на площади Шор-Базара.
Поднимаясь на помост, мальчик увидел в толпе отца и мать, обливающихся слезами, и послал им прощальную улыбку.
Перевод с пушту Л. Яцевич
На лбу у Джани выступили капельки пота. Увидев, что мать вдевает нитку в иголку, девушка робко сказала:
— Мамочка! Этот проклятый ворот все расползается… Хватит… Ведь я ношу это платье почти пять лет. Хан дал мне его в тот год, когда умер отец, пусть земля ему будет пухом, и потом ведь…
Джани умолкла и, потупившись, уставилась в пол. А когда мать принялась за шитье, тихо добавила:
— Мамочка! Этот хан вечно шарит глазами у меня за воротом.
Абый[Абый — букв.: мамаша, обращение к пожилой женщине, часто становится частью имени.] Наштара, услышав это, уколола палец иголкой и вскрикнула. Слова дочери сильно ее огорчили, она наморщила лоб и часто-часто заморгала глазами.
Джани растерялась, уколотый палец матери поднесла к губам, подолом платья вытерла кровь.
Глаза Абый Наштары сверкали гневом:
— Джани! За кусок кукурузной лепешки ты пасешь буйволиц хана, в жару ведешь их на отмель! Я, босая, собираю для него верблюжьи колючки и целыми охапками тащу в дом. А он за все пять лет дал тебе ситцевое платье, а мне — старые выцветшие шальвары своей старшей жены. Но сейчас он посягнул на твою девичью честь! Ну, я покажу ему, пакостнику, спицами выколю его поганые глаза, чтобы не смотрел, куда не следует! Так его отделаю, как ни ему, ни кому другому и не снилось!
Абый Наштара задрожала от злости, как листья шелковицы на ветру. Язык отказывался ей служить. Джани перепугалась и подошла к матери:
— Мамочка! Я дочь пуштуна. Родилась от матери-пуштунки, — промолвила она гордо. — И если понадобится, сама дам хану отпор. Всю свою жизнь я тяжело трудилась за кусок кукурузной лепешки. И нет у меня ни серебра, ни золота, ни коров, ни буйволиц, ни земли, ничего. А после хана останутся несметные богатства.
— Дочка! У кого какое счастье. А если счастья нет, то и ничего нет… Ничего…
С этими словами Абый Наштара закинула серп на спину и поплелась косить верблюжьи колючки для растопки ханского танура…
