Я садился рядом с Гулямом Сахи и напильником очищал ржавые полосы железа, которые шли на изготовление ключей.
Закрывая вечером мастерскую, мастер давал мне один-два афгани, говоря:
— Ты их заслужил.
Зажав в кулаке первые, самостоятельно заработанные, деньги, я шел домой. Становился на колени рядом с матерью и с гордостью отдавал ей свой заработок. Мать, положив руки мне на голову, молилась:
— Дай, господи, чтобы мой мальчик стал хозяином своей жизни. Ангелы, храните его душу!
Слыша молитвы матери, я забывал об усталости, на душе становилось легче, я мечтал о будущем.
Один день был похож на другой. Весь мой мир умещался в мастерской дяди Нагшбанда, где в одном углу стоял небольшой горн, а в другом — мы с Гулямом Сахи работали напильниками.
Как-то раз придя в мастерскую, я увидел, что хозяин, зажав в шипцах полосу железа, отковывает ее на наковальне. Мое приветствие потонуло в стуке молота. Я тихонько прошел мимо хозяина, положил в угол учебники и, как всегда, сел рядом с Гулямом Сахи, приготовившись заняться своим обычным делом. Хозяин отложил в сторону молот и повернулся ко мне:
— Нельзя взять два арбуза в одну руку. Ты либо ходи в школу, либо учись ремеслу.
Прошло три года со смерти отца. Я уже учился в седьмом классе.
Отец очень хотел, чтобы я закончил школу, а потом поступил в университет.
Нагшбанд печально улыбнулся, видно, хотел сказать, что отец мой был наивным человеком, и снова принялся за дело.
— Ладно, — бросил он, — завтра поговорю с твоей матерью.
В тот же вечер Нагшбанд вместе со мной пришел к нам домой и завел с матерью речь обо мне. Решено было, что я брошу школу. Зачем мне образование? Я стал подмастерьем Нагшбанда и с утра до вечера знал только изнурительный труд в этом старом гробу, называвшемся мастерской.
IV
Теперь я зарабатывал по пять афгани. Едва став на ноги, я стремился поддерживать дружеские, уважительные отношения со всеми соседями, кроме Хакима и его прихвостня Лала Кадыра.
Однажды я встретил Насима, мастера-строителя. Их дом стоял позади нашего, и ворота выходили в другой переулок. Насим был на два-три года старше меня, и виделись мы редко. Когда мы встретились, я заметил в руках у него завернутую в газетный лист книгу. Насим спросил, как я живу, в каком учусь классе?
— Отучился, не хожу больше в школу, — ответил я.
— Почему? И давно? — удивился Насим.
Я равнодушно ответил:
— Не хожу. Наконец-то освободился.
Насим покачал головой:
— Напрасно. А чем сейчас занимаешься?
