Я обошла кругом комнату, потом скинула туфли и с размаху плюхнулась на кровать. И вдруг дикая мысль: а что если по углам развешаны камеры? И кто-то сейчас видит, как я тут валяюсь? Мой взгляд прошелся по всему периметру комнаты. Камер нигде не было. А вдруг они встроены в зеркало? Или спрятаны в шкафу? Или в постели под одеялом?
Или у меня всего лишь приступ паранойи?
И все же я была убеждена, что у человека должно быть право на тайну. И никто никогда не должен подглядывать за другими. Это подло и мерзко. И я прекрасно понимала Милашку, который корчил рожи перед камерами и выделывал всякие непристойности. Это была его защита, его протест постоянной слежке.
Мне вспомнилось лицо Мэриан, которая говорила: «Что естественно, то не безобразно». Я мысленно спорила с ней. В этой ситуации безобразно не то, что каторжники ходят в туалет. Все мы люди, и делаем это. Безобразно наблюдать за этим. Безобразно говорить об этом, как о порнухе. Безобразно смеяться.
Но, с другой стороны, как же иначе? Пускать все на самотек тоже нельзя.
Я не понимала, как мне относиться к этому.
Пообедав, я вернулась на наблюдательный пункт. Сытый желудок обычно повышает настроение. И я чувствовала себя вполне нормально.
Но возле наблюдательного пункта стоял Киф Каннингем. И я поняла, что он поджидал здесь меня.
– Мисс Гордон, хотите, я покажу вам свою обсерваторию?
– Мне бы сначала со своей работой разобраться, а потом уже ходить на чужую, – сказала я и, считая разговор оконченным, зашла на наблюдательный пункт. Специально громко хлопнула дверью перед носом у Кифа. Может, тогда до него что-то дойдет?
Мэриан встретила меня словами:
– Почему ты не пообедала в ресторане? Там очень хорошая обстановка. Если тебе не с кем идти, то на ужин я тебя приглашаю.
– Откуда ты знаешь, что я обедала не в ресторане? – с подозрением спросила я, хотя уже знала ответ.
– Я наблюдала за тобой. Да не обижайся. Это такая работа. Ничего зазорного тут нет.
Я не обиделась. Я просто устала от постоянного внимания к себе.
– Спасибо, но сегодня я ужинаю со своим парнем, – ответила я.
Дэн приготовился к этому ужину основательно. Он надел костюм, повязал галстук и пригласил меня в ресторан.
– Хорошо, только, пожалуй, я пойду туда в джинсах и футболке, – сказала я.
– Нет-нет, надень что-нибудь получше и поторжественней. Сегодня особый случай.
– Какой?
– Пока не скажу.
Я догадывалась, куда он клонит, но мне не хотелось даже думать об этом всерьез. Я все еще сопротивлялась:
