Публика уже разошлась, огни погасли, театром вмиг овладел тот особенный холодный сырой мрак, который немедленно овладевает огромными нетоплеными зданиями, лишь только в них гаснет свет, и Юлия демонстративно куталась в горностаевый мех (она уверяла, что именно горностай в сочетании с алым архатом служит наилучшим фоном для ее красоты, и не ошибалась… Впрочем, горностай служил бы лучшим фоном для чего угодно!), подрагивала плечами, постукивала зубами и уверяла, что ставить премьеры в этом театре, который больше похож на казарму, в котором нет ничего праздничного и радостного, – дурная затея.
– Сюда просто не хочется идти, и я понимаю зрителей!
– Ради Господа Бога, – зло сказал Пачини. – Не считай меня дураком! Что значит – не хочется идти? В зале не было ни одного свободного места!
– Да, я это заметила, – спокойно кивнула Юлия. – Но я заметила еще кое-что. Здесь нынче не было подлинных ценителей оперы. Такое ощущение, что собрались люди случайные. Большинство этих зрителей совершенно не умели себя вести! Одновременно начинали шикать и свистеть, лишь только раздавались аплодисменты, а иногда они аплодировали, как идиоты, только начиналась выигрышная ария или сцена, и заглушали голоса актеров. А когда упал занавес, они все, как один, ринулись к выходу, толкаясь и грохоча креслами. Что это за невежи?! Как они сюда попали?!
– Случайные люди? Невежи? – невесело ухмыльнулся Пачини. – О, дитя! Совсем нет! Они именно что неслучайные! Это клака!
– Что? – удивилась Юлия.
– Неужели ты и впрямь не знаешь? – Пачини был поражен. – При каждом театре есть организация лиц, которые живут тем, что освистывают, зашикивают или, наоборот, превозносят до небес актера или целый спектакль. Помнишь, «Севильский цирюльник» Россини провалился здесь же, в театре Аполло? Его провалила клака Пазиелли, у которого был собственный «Севильский цирюльник» и который совершенно не желал видеть рядом с собой соперника.
– Не могу поверить… – пробормотала Юлия.
– О, да ты просто не обращала внимания на те события, которые происходят в зрительном зале, а не на сцене. Клака – это страшная сила! Говорят, она зародились еще во времена Нерона: тиран-император лично баловался актерством и очень нуждался в аплодисментах, которые тешили бы его тщеславие. Ну, приближенные и старались, отбивая ладони, – свои и наемные.
– Все пути ведут в Рим… Вернее, из Рима! – усмехнулась Юлия. – И как ты думаешь, чья же это клака позаботилась провалить твой спектакль?
