Поездка на поезде, в общем-то, была утомительной, и они обычно коротали время за чтением книг и газет. Но однажды произошло событие, которое внесло разнообразие в эти скучные поездки.
Был один из тех великолепных, напоенных ароматом теплых дней, которые случаются в южных предместьях Кейптауна в сентябре, задолго до рождественской жары, когда люди быстро устают и легко раздражаются. Де Ягер предупредил Эндрю и Эйба, что задержится в школе, а это означало, что им придется добираться на поезде.
В железнодорожной кассе, как обычно, было два окошка — одно для белых, другое для цветных, о чем красноречиво свидетельствовала висевшая над ним табличка с надписью «Только для неевропейцев». Окно для цветных, обращенное на юго-восток, было у самого полотна железной дороги, а потому открыто копоти, в то время как окошечко с табличкой «Только для белых» выходило в аккуратный, хотя и скромно обставленный зал ожидания. Эйб закатил свои зеленые глаза и с притворным отчаянием сказал:
— Как трудно быть небелым!
— Я не понимаю, почему ты должен жаловаться, — возразил Эндрю. — Если бы ты чуть-чуть постарался, то мог бы свободно сойти за белого.
— Во всем виновата моя мать. Нельзя же винить меня за мои очаровательные веснушки и роскошные светлые кудри.
Друзья встали в очередь к окошку для небелых. За последнее время им неоднократно приходилось слышать от учеников жалобы на нового кассира. По-видимому, ко всем цветным он относился с абсолютным презрением. На железнодорожном расписании на станции кто-то карандашом написал: «О белая горила! Цветным билеты не швыряй, как собакам».
— Я не в восторге от стиля, хотя разделяю чувства автора этой надписи, — смеясь, заметил Эйб.
— Творение какого-то безвестного Мильтона, — пошутил Эндрю. — Очевидно, это очень свободный стих.
— Написание чудовищное. Только ученик из десятого «Б» мог написать так слово «горилла».
— Ну ладно, не могут же все ученики третьеразрядной средней школы в совершенстве владеть английским языком.
— Тем хуже для учеников.
— Наверно, на эту обезьяну в кассе поступает немало жалоб.
— Да, наверно. Сначала обслуживает белых, а потом уже не спеша выдает билеты нам, черным.
— Откуда эта начальственная спесь?
Очередь двигалась очень медленно.
— На днях я слышал, как он поносил одного нашего старшеклассника.
— Я бы на твоем месте не удивлялся. Ведь это как-никак Южная Африка, а люди, подобные этому кассиру, представляют собой рабочую аристократию.
