— Ах, нет, только не сегодня. Я безумно хочу спать.
Тем не менее, час спустя она еще не спала. Я слышал, как она ворочается в постели, мечтая о запретных наслаждениях, которые обещал ей тот, другой. Мне бы хотелось проникнуть в ее мысли, в ее воспаленное воображение, увидеть, какие порочные утехи она себе представляет. Я мог бы удовлетворить все ее желания, но она-то хотела не меня!
На следующий день, хотя голова у меня была занята совершенно другими мыслями, я провел обычный еженедельный административный совет и понял, что сбить человека с привычного курса не так-то легко, ибо большинство наших поступков мы совершаем чисто механически, подчиняясь многолетним привычкам. Утро было относительно спокойным, но какой же кошмарной была вторая половина дня! Знать, что с наступлением темноты эти двое снова встретятся в каком-то метре от меня, возможно, дойдут до естественной развязки, и тогда я окажусь вполне способным убить их обоих, даже не дав им разжать объятия.
Я шел по улице и размышлял. Пойти к Лаборду? Наверное, именно так и следовало бы поступить. Мужество не входило в число его основных добродетелей, он уступит малейшему нажиму. Мне стоило только сжать кулаки, чтобы он отдал мне свою пишущую машинку и полностью подчинился во всем остальном. Тут я мог ничего не опасаться. Но я хотел, чтобы этот мерзавец исчез только тогда, когда я на деле займу его место. Хотя, конечно, мой план был совершенным безумием, и я это прекрасно понимал.
Но меня влекла за собой страсть, а не сумасшествие, тем более, что никогда моя голова не работала так четко, как в те страшные дни и ночи. Я страстно хотел эту женщину. Не ту, которая каждый вечер ложилась на соседнюю со мной постель и у которой я знал только тело, а другую, о существовании которой я до недавнего времени и не подозревал и которая пока оставалась для меня недосягаемой. Я размышлял и действовал так, как если бы под одним платьем действительно было две женщины, испытывал ненависть и отвращение к одной из них и жгучее желание — к другой. Иногда, в редкие моменты просветления, я чувствовал, что вполне могу дойти до раздвоения личности.
Ужасный день! Я шел по улицам и думал, как вечером он будет ее ласкать. Я просто не мог думать ни о чем другом, хотя и делал попытки переключиться на какие-то рабочие вопросы. Но перед глазами вновь вставали мерзкие образы, и прежние мысли возвращались с постоянством волн, набегающих на берег. Я слышал стоны Одиль, которая наслаждалась в темноте все более и более дерзкими ласками. И мне еще предстояло пережить все это через несколько часов наяву! Я и боялся приближения вечера, и хотел, чтобы он наступил как можно скорее.
