— Что, правда кровь драконов?
— Ты в этом вампирьем логове совсем с ума сошла! Конечно же это просто название, а вино в меру сладкое, тягучее, и действует на эльфов, как легкое успокоительное.
— А на людей?
— А на людей не действует, впрочем, как и на Хранителей — просто хорошее вино.
Мы добрались до двери Май, я легонько стукнула костяшками пальцев по косяку и решительно распахнула дверь.
Эльфиечка в длинной, ночной рубашке — близнеце моей собственной, сидела на подоконнике и тоскливо смотрела на крадущиеся по ночному небу луны.
— Майка, третьей будешь? — усмехнулась я, сгружая бутылки на обнаружившийся и в этом номере низенький столик, — «Драконья кровь» как-никак?
— «Драконья кровь», говоришь? — повернула к нам удивленную мордашку Май, — Конечно буду!
— Лин, а Лин, — осторожно уточнила я у вилы шепотом, — а ей пить-то можно, не рано?
— Ну конееееееечно, — послышался от подоконника ехидный голос эльфийки, — Как замуж — так в самый раз, а как «Драконью кровь», так маааааааленькая.
— Ну, я так, уточнить, — покаянно ответила я, — а потом «маленькая» — понятие условное. Я вот раза в три тебя младше, если в годах считать
— Что, правда? — глаза у Май стали круглыми, как блюдца, — но у тебя же уже есть детииии?
Линарис сноровисто откупорила бутылку, разлила вино по высоким, пузатым бокалам, и я предложила тост:
— Ну, за крушение стереотипов!
Вино и правда было чудесным — оно пахло летом, земляникой под солнцем и почему-то детством. Я смаковала его понемногу, растягивая удовольствие, любовалась на игру света в бокале, и решительно была намерена остаться с трезвой головой — кто их знает, этих эльфов, что у них с устойчивостью к алкоголю, Май же и Лина принялись за дегустацию всерьез. Маленький женский междусобойчик, меж тем, шел по накатанной колее: сначала мы обсудили бренность и краткость человеческой жизни, семейную жизнь вообще и свадьбы в частности, и тут Май понесло. Как мы с Рамзи и предполагали — наша принцесса рванула в бега, узнав, что её хотят выдать замуж.
Младшая принцесса младшей ветви, которую тогда звали длинным, многосложным именем, росла тихой, послушной и умненькой девочкой. Май прилежно училась тому, что должна знать эльфийская принцесса, вышивала, много читала, бродила по парку вокруг усадьбы и, в силу своего дара, старалась держаться одна: мысли дорогих родственников не всегда способствовали её душевному равновесию. В общем, умением быть в тени и не привлекать к себе внимание Май владела в совершенстве. Все изменилось два года назад, когда во время одной из прогулок к её ногам упал молодой парнишка. Да-да, упал, и весьма прозаически — сорвавшись с паркового забора на который он полез, спасаясь от погони. И Май, глядя в его смеющиеся карие глаза, впервые забыла о том, что она эльфийская принцесса: вместо того, чтобы вызвать охрану и выдворить нахала из парка она помогла ему спрятаться в заброшенной беседке и принесла ему еды. Тот хохотнул, представился Гаем, и, не сумев в третий раз выговорить её имя, спросил — нет ли у нее второго, покороче. Так и началась их дружба, и жизнь Май стала яркой, веселой и очень насыщенной. Гай поселился в деревне неподалеку, устроился в кузницу, благо в роду у него были гномы, и стал регулярно наведываться через забор в ту самую беседку — поболтать со своей спасительницей. Он рассказывал о местах, где ему довелось побывать, о жизни других людей и нелюдей, обычаях и обрядах, о своих мечтах увидеть столицу и о том, что когда-нибудь он вырвется за пределы Рубежей. В общем — окончательно задурил голову романтическими бреднями о любви и путешествиях Учить её защищаться «а то мало ли что может случиться» тоже начал Гай. А еще он приносил ей книги: не те, парадные фолианты, рассказывающие о жизни прекрасных дев и благородных рыцарей, что в избытке водились в библиотеке отца, а книги, часто с потрепанной обложкой и замусоленными страницами, в которых герои ругались, мирились, ходили в гости и на службу, в общем — жили обычной жизнью. Гай не был красив ни по меркам людей, ни уж тем более эльфов: невысокий, кряжистый, с большими руками, лицом с резкими чертами, раскосыми глазами и большим носом. При этом — на свидания Гай убегал из беседки с завидной регулярностью. Как-то Май собралась с духом и спросила, почему это так. Гай тогда усмехнулся, попытался объяснить, но только рукой махнул, сказав, что она обязательно это поймет сама — красота не только снаружи. Закончилось все внезапно — однажды в беседку пришел необычайно серьезный Гай и вручил в подарок топор, сделанный своими руками. За его плечами висел мешок, и Май сразу поняла — почему и зачем. Гай ушел, взяв с нее обещание, что она выйдет замуж только за того, кто ее «разглядит». А еще он поклялся что он и его семья, которая перебралась в столицу, будут рады ей помочь, если что-то случится. И жизнь Май стала потихоньку покрываться ряской, как гладь стоячего пруда.
