Мы замолкли и задумались каждый о своем, наконец Рамзи решил:
— Почитаешь мне как-нибудь книгу на привале.
Я кивнула и прибавила шагу — очень хотелось снять рюкзак и вытянуть ноги. Чтобы развлечь вера я принялась напевать песенку: «Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной…» — тот лишь фыркал.
Оглядев уютную полянку с оборудованным кострищем, вокруг которого полукругом выстроились лавки, на которую меня уверено вывел Рамзи, я решила, что путешествовать с верами не просто здорово — а прекрасно, о чем и сообщила веру, который перекинулся в человека и развил бурную деятельность. Вер благодушно хмыкнул, проворчал что-то про подлизу, и отправился с канами по воду. Я же устроила из плаща и рюкзака удобное сидячее место, достала книгу и приготовилась быть чтецом. Вернувшийся Рамзес соорудил костер, повесил над огнем каны и устроился на одной из окружающих кострищ невысоких лавочек, сделанных из ствола поваленного дерева.
— Тебе с начала читать? — уточнила я.
— Нет, пока просто посмотри, что там дальше должно произойти, не до чтения сейчас — отозвался Рамзи
— Это я и без книги помню, — задумчиво протянула я, — на первом же привале Элли с Тотошкой наткнулись на Страшилу. Соломенное чучело, которое было насажено на кол. Но, в нашем случае, я не уверена — будет ли это что-то чучело или это будет человек, для которого кол в… э… в общем, для которого последствия от взаимодействия с колом могут быть фатальны. Вполне возможно — он просто будет привязан к палке.
— К высокой палке? — прищурившись отозвался Рамзи.
— Вполне возможно, что и к высокой.
— Вставай, мне надо тебе кое-что показать, — вер протянул мне руку, выказывая признаки беспокойства, — проклятые Хранители, да поторопись же ты!
Мне пришлось поторопиться. Рамзи тащил меня за руку, как упирающегося ребенка, не желающего идти в детский сад, я старательно переставляла ноги, пытаясь сохранить равновесие. Продираясь сквозь кусты и ветки мы выскочили на опушку, и тут Рамзи ткнул пальцем куда-то над моей головой:
— Вон там!
Я обернулась, и остолбенела: в нескольких десятках шагов был вкопан высокий крест, на котором висел распятый человек. Мне некстати вспомнилась парочка жестоких сказочных анекдотов, и я только и смогла, что выдохнуть:
— Недетская какая-то сказочка получается, — прежде чем ноги сами сорвались в бег.
Мы оказались под крестом одновременно с Рамзи.
— Напомни мне потом, чтобы я категорически запретила подобные казни, если они есть в своде уголовных законов нашего Рубежа, — сказала я веру.
