– Да, сэр, – ответил Гомер.
– А теперь ступай в мой кабинет и сиди там, пока я тебя не отпущу, – сказал Байфильд.
– В ваш кабинет? – переспросил Гомер. – Но мне надо идти… – Он вспомнил, что ему в четыре часа нужно быть на работе. – Который час? – спросил он.
Хьюберт Экли посмотрел на часы.
– Без четверти четыре, – сказал он.
– Ступай в мой кабинет! – крикнул Байфильд.
– Не могу, мистер Байфильд, – сказал Гомер. – Я спешу в одно место. Я опаздываю.
К ним подошел Джо Терранова.
– Зачем ему оставаться после уроков? – спросил Джо. – Он не сделал ничего плохого.
У тренера лопнуло терпение.
– Закрой свою плевательницу, макаронник! – закричал он на Джо.
Потом он толкнул мальчика, и тот свалился на землю. Но, падая, успел крикнуть:
– Ма-ка-рон-ник?
Гомер бросился на мистера Байфильда, словно они были на ринге, приговаривая:
– Не смейте оскорблять моего друга!
Гомер и мистер Байфильд снова очутились на земле, зато Джо Терранова вскочил на ноги. Он в ярости бросился на Байфильда и уложил его на обе лопатки. К ним подбежал директор школы мистер Ик, он не верил своим глазам.
– Господа! – кричал он. – Мальчики, мальчики!
Он оттащил Джо Терранову от тренера, который так и остался лежать на земле.
– Мистер Байфильд, – осведомился директор школы, – как объяснить ваше странное поведение?
Байфильд безмолвно ткнул пальцем на мисс Хикс.
Мисс Хикс стояла над лежавшим на земле тренером.
– Я не раз говорила вам, мистер Байфильд, что нельзя третировать людей, – сказала она. – Им это не нравится. – Она повернулась к директору школы: – Мистер Байфильд должен извиниться перед Джо Терранова.
– Вот как? В самом деле, мистер Байфильд? – сказал Ик.
– Родители Джо приехали из Италии, – сказала мисс Хикс. – Но это не значит, что его можно называть макаронником.
В разговор вмешался Джо Терранова.
– Не надо мне его извинений, – сказал он. – И если он будет обзывать меня нехорошими словами, я дам ему в морду. А если он меня поколотит, я позову моих братьев.
– Джозеф! – сказала мисс Хикс. – Ты должен позволить мистеру Байфильду извиниться. Ему следует извиниться не столько перед тобой и твоими близкими, сколько перед своим собственным народом. Пусть он еще раз попытается стать порядочным американцем.
– Верно, – сказал директор школы. – Мы все вместе живем в Америке, и чужеземец здесь только тот, кто об этом забывает. – Он прикрикнул на все еще лежавшего на земле тренера: – Мистер Байфильд!
Тот нехотя поднялся на ноги.
– Я извиняюсь, – проронил он, ни на кого не глядя, и поспешил удалиться.
