Достав из мешка банку говяжьей тушёнки, Мустафа вспорол её своей самодельной финкой, воткнул лезвие в землю, нарядной наборной ручкой кверху, прислушался — что по лесу кто-то идёт?.. Нет — показалось.
Завтрак он обставил основательно — поел со вкусом, в недалёком роднике зачерпнул воды, послушал птиц и двинулся дальше — сделав поправку, подвернув влево, к шоссейной дороге.
Шёл он размеренно, спокойно, стараясь засекать всё, что попадалось ему на пути, отмечая всякую мелочь — фиксировал даже запахи и фильтровал их, в одном месте, в низине, уловил дух мертвечины, подумал, что лежит человек, свернул в сторону и увидел убитого лосёнка, сплюнул через плечо и спрямил путь, — через час услышал рокот автомобильных моторов — шоссе, забитое машинами, находилось уже недалеко. Спокойствие, поселившееся в душе Мустафы, не покидало его… Неожиданно он подумал о том, что ходить в разведку одному лучше, чем компанией, — рассчитывать тут можно только на себя, любезного, и довольствоваться лишь этим.
Это устраивало Мустафу.
В километре от шоссе, в небольшой липовой рощице, белел чистыми известковыми стенами большой дом с примыкающим к нему пустым коровником — этот хутор, в прошлом плотно заселённый, а сейчас пустой, был точно указан на карте. Немецкие солдаты пустили бурёнок в котёл, в землю врыли высокие деревянные столбы с антеннами: самую громоздкую антенну с чёрными железными усами установили на крыше коровника, навесили на неё провода.
«Что-то важное… Похоже на инженерный пункт, — догадался Мустафа. — Сюда могут наведываться разные шишки, а это тот самый коленкор, который старшему лейтенанту нужен… Надо понаблюдать — вдруг какое-нибудь коленкоровое изделие действительно появится на горизонте?»
Сказано — сделано. Мустафа выбрал себе точку удобную, но неприметную, из тех, что рядом пройдёшь, а взглядом не зацепишься, нагрёб на себя валежника и начал наблюдать. Чутьё у Мустафы имелось — ещё с пограничной поры, позже, уже в лагере, оно отточилось, обострилось, и если у него возникало ощущение, что охота будет удачной, Мустафа знал: так оно и будет.
Чутьё не подвело Мустафу: часа через два на хутор проследовал небольшой легковой автомобиль с громким выхлопом — прогорела труба, — выкрашенный в вязкий серый цвет; в автомобиле, рядом с водителем, сидел офицер в золоченом пенсне, ловко пристёгнутом к седловине носа, в руках осанистый чин этот держал портфель, сшитый из толстой жёлтой кожи.
