Тот, что ехал первым, обратился к Николаю. Вахрушев расправился и глянул на приехавших.
— Ба, Николай Александрович, не уж то Вы? Да точно Вы. Не признаёте меня?
Человек спрыгнул с коня и с распростёртыми объятиями бросился к Николаю. Вахрушев отстранился.
— Извините, не могу знать.
— Да неужели не помните. Мы с Вами служили вместе при штабе генерала Каппеля. Вы, если мне не изменяет память, командовали казачьей сотней охраны штаба, а я в казначействе при штабе. Не помните? Да бросьте.
— Вы уважаемый видно, что-то путаете. Не помню я, что бы мог с Вами встречаться.
— Не уж то я настолько изменился? Вспомните, прапорщик Быстров Сергей Викторович. Не помните?
Николай понял, что отпираться дальше просто некуда. Настойчивость прапорщика была завидная.
— Да, что-то припоминается, извините, давно это всё было, забывать начал, да и сталкивались мы с Вами очень редко.
— Да, что уж там, Вы просто не представляете, как я рад встретить, наконец-то своих. Как я рад Вас видеть. А что полковник тоже где-то здесь?
— Какой полковник?
— Ну как Вы же с отрядом полковника Гуревича уходили. Боже чего мы натерпелись с того момента как вы ушли с караваном.
— Я Вас не понимаю Сергей…
— Сергей Викторович.
— Да Сергей Викторович, я Вас не понимаю. Я здесь один живу, с семьёй. Осел, понимаете, женился, деток завёл и живу, спасибо местные люди приняли. А Вы куда следуете? — Николай решил сделать вид, что гостям здесь совсем не рады.
— Бежим мы Николай Александрович, бежим, давно бежим. Может, всё-таки в дом пригласите? Там и поговорим. Промёрзли мы в тайге, сил никаких нет.
— Что же проходите, коней привязывайте, я сейчас им овса насыплю, а людей в дом проводите, жена самовар поставит. Переночуете, обогреетесь и дальше в путь. Любаша, — позвал Николай жену, — милая поставь самовар, гости у нас нежданные.
Пока люди устраивали своих коней, в доме уже успели поставить самовар, а это означало, что на столе появилась не хитрая снедь, печёный картофель, разные соления, пироги с грибами и капустой, мёд и брусничный квас. Ну и конечно центральное место на столе занимал ведёрный самовар.
— Проходите, уважаемые, присаживайтесь к столу, откушайте с дороги, что Бог послал, — пригласила Любаша мужчин к столу.
— Спасибо, хозяюшка, стол щедрый накрыт, нам даже неудобно. Шесть голодных ртов это большой ущерб для семьи.
— Ничего один вечер выдержим, не переживайте, — остановил Николай речь Быстрова. — Вы же не собираетесь у нас зимовать?
