Навстречу ползли, громыхая гусеницами, танки и самоходки. Грузовики с солдатами тянули за собой пушки.
– Враг нас не возьмет, – сказал Ник. – Смотри, какая техника…
– Это точно, – согласился разговорчивый солдат. – Мы им еще покажем…
– Покажем, покажем, – согласилась Ин. – Только тебе сначала надо немного подлечиться, а там ты им дашь за Ленинград.
Она сделала очередной укол командиру и посмотрела на Ника.
– Когда этот госпиталь будет? – спросила она. – Что-то едем и едем… Скоро утро, наверное, будет, а конца пути не видно.
– Если эта черепаха больше разгонится, то мы все пойдем пешком, – ответил Жан. – Эта техника должна в музеях стоять, а не ехать.
– Да эту машину всего два года как выпустили. Ей еще ездить лет двадцать как минимум, – ввязался в разговор другой солдат.
– Ах, ну да. Я что-то попутал, – согласился Жан. – У меня это бывает.
– Еще бы, когда все гремит вокруг. Я в первый день войны чуть слух не потерял, – стал рассказывать солдат. – Наш город немцы так бомбили, что половина домов просто в руины превратилась. Вот тогда я узнал, что такое страх. Даже свой адрес забыл, где проживал, пока не отошел от всего происходящего.
– Сейчас, я вижу, ты отошел, – догадался Ник. – Разговорчивым стал.
– Сейчас – да. Теперь мне взрывы не страшны.
– Оглох? Ничего не слышишь?
– Нет, просто привык.
– Бывает, – согласился Ник и выглянул за борт.
Впереди на перекрестке бойко регулировала движение транспорта и военной техники молодая девушка в форме.
– О, гаишники и тут стоят, – усмехнулся Жан. – Куда ни посмотри – везде они.
– Гаишники – это что? Вот у нас в деревне поставили шлагбаум, так коровы его просто развалили, вышли на дорогу, и председатель колхоза, который ехал навеселе, сбил одну. Пришлось ему платить за машину и за корову. Вот влетел! – стал рассказывать случай из жизни солдат.
– Ты хоть знаешь, о чем речь? – прервал его Жан. – Гаишники – это менты, ну, полиция, которая следит за движением, не забывая при этом о своем благосостоянии.
– Это те, что в царской России? – переспросил боец, сделав удивленное лицо.
– Какой еще царской? Вот недоросль. В Советском Союзе, а потом в России.
– А это не одно и то же?
Жан понял, что его снова понесло не в ту сторону, махнул рукой и прижал к себе Лизу.
– Ты не замерзла?
Машина резко свернула в переулок и остановилась.
– Кажется, приехали, – радостно произнес солдат.
– Выгружаемся, – скомандовал водитель и открыл борт.
Ник с Жаном подхватили на носилках командира и понесли за встречающей медсестрой. Остальные шли следом сами, в сопровождении Лизы и Ин.
