– Кто посмел испортить мой праздник?! – завизжала она, вертясь волчком, потому что фигура не удержалась на месте, а перенеслась ближе, становясь ровно за плечом безумной воительницы.
– Нравится жар огня? – казалось, эти слова прогудело само пламя. Каллисто завыла, кидаясь на землю, едва раскаленная добела рука коснулась ее плеча, и покатилась, сбивая огонь, побежавший по одежде.
– Чертовы олимпийцы, – дымно выдохнула женщина, справившись с пламенем. – Сегодня мой день! Моя годовщина!
Она рявкнула это, глядя прямо в глаза бога, вышедшего из огня и склонившегося к ней. От Каллисто пахло гарью и безумием, и Гефест, вытирая руки о кожаный фартук, с наслаждением вдохнул этот запах.
– Ты мне нравишься, – бесхитростно сообщил он. – Я никогда еще не встречал никого из смертных, кто любил бы огонь столь же сильно, как и я. Пойдем, моя кузница придется тебе по душе.
Каллисто завизжала вновь, отбиваясь изо всех сил, но бог был сильнее: он утащил ее вниз, под землю, туда, где зрело оружие, закаленное в самом жарком из всех горнил. А визги воительницы поспешно утонули в оранжевых вихрях, вновь отпущенных на свободу.
ЖЕЛТЫЙ
Поляна вся была усеяна одуванчиками. Здесь, там, под деревом, возле пня, склонившись над веселым ручейком – всюду виднелись приветливо кивающие желтые цветы. Бабочки присаживались то на один, то на другой: плененные цветом, они не могли выбрать, какой одуванчик будет лучше, какой слаще.
Заросли, скрывающие поляну с западной стороны, раздвинулись вдруг, и оттуда осторожно выглянула невысокая женщина. Светлые волосы ее были неровно обрезаны, пряди касались обнаженных плеч, а зеленые глаза внимательно глядели с загорелого лица: Габриэль из Потейдии возвращалась домой, и не было туда дороги короче, чем та, что проходила через одуванчики.
Бабочки, не замечая присутствие человека на поляне, сосредоточенно продолжали присаживаться на цветы и тут же взлетать, стремясь попробовать как можно больше нектара. Габриэль смотрела на одуванчики потухшим взглядом и вспоминала свой первый букет. Пердикус тогда подарил его ей. А несколько лет спустя уже она плела для Зены ярко-желтый венок и смеялась, пытаясь заставить воительницу надеть его. Как давно это было…
– Грусть не к лицу тебе, сказительница, – засмеялся кто-то сверху и чуть справа. Габриэль выхватила саи и резко обернулась, готовая дать отпор любому.
Солнечный бог сидел на крепкой ветке и улыбался, болтая ногами: вечный мальчик с телом взрослого мужчины.
