Разбавленная кровь, это верно. Но доля божественности в ней все же есть.
Арес опустился на свой трон, недовольно глядя на горбящегося Страйфа. Племянник был по-прежнему высок и тощ, ухмылка его напоминала оскал злобной шавки.
– Что еще? – буркнул бог войны, садясь поудобнее. Страйф юркнул поближе, склоняясь к уху Ареса.
– Он снова здесь, – подхихикивая, зашептал племянник, тонкие пальцы его вцепились в наручи бога. – Стоит и молчит. Уж я и так, и этак…
Арес, не дослушав, взметнулся с трона порывом ветра, с тихим рычанием исчезая из виду. Отброшенный в сторону, Страйф приземлился на задницу, мелко рассмеялся и тоже исчез.
Замок Ареса был черен, угрюм и почти пуст. Выстроив его подальше от суеты Олимпа, от мерзких родственников и прочей ерунды, бессмертный надеялся, что никто и никогда не сумеет преодолеть ядовитые болота, бездонные пропасти и густые леса, полные хищников. Так и было до того момента, как в подземельях замка очутился Геракл.
Арес распрямился грозной тенью в десятке шагов от невысокого светловолосого мужчины.
– Снова ты.
– Как и ты.
Они настороженно смотрели друг на друга: бессмертный, не испытывающий больше особой радости от поимки врага, и спутник героя, вот уже который день пытающийся вызволить друга из мрачных застенков.
Иолай не сделал попытки подойти, как случалось это в остальные дни. Он стоял, положив ладонь на эфес короткого меча, и пристально смотрел на подобравшегося Ареса.
– Верни его миру, – наконец разомкнул губы Иолай.
Арес позволил себе быструю и похотливую усмешку.
– Ты имеешь в виду – вернуть его тебе? – вкрадчиво поинтересовался он, и от этого вопроса бессмертная кровь вскипела в жилах, словно разбуженная ревностью. Но ревностью к чему?
Иолай чуть поморщился, тоска коснулась его взгляда быстрой тенью.
– Я – часть мира, – упрямо отозвался он. – Так что – да, таким образом ты вернешь его и мне.
Арес никого не собирался возвращать. Он даже не думал об этом, поглощенный вопросами своей мести и тем, что никак не может ее свершить. Однако упорство Иолая раздражало, выводило из себя и без того вспыльчивого бога.
– Арес, – голос охотника звучал почти умоляюще, и Арес вздрогнул, с отвращением признавая, что уж лучше слушать угрозы.
– Ты сказал все, что хотел? – угрюмо посмотрел он на Иолая. Тот отчаянно мотнул головой, открывая рот.
– Отлично! – перебил его бог торопливо, не желая слушать все те же бредни, которыми и раньше потчевал его спутник ненавистного Геракла. – Тогда уходи, пока я не спустил псов: они особенно голодны сегодня.
