Он обретается в отделении тихопомешанных; бродит по коридорам, заглядывает в палаты, летом выходит в сад. Никого не донимает своими причудами и редко заговаривает по своей охоте. За четверть века он сделался старожилом заведения, пережил не одно поколение врачей, даже профессорское руководство за это время успело смениться дважды. Но шизофреник Мони не изменился ничуть, он – . самый давний знакомец сестер, санитаров, вновь поступающих и выписывающихся больных. Молодые врачи дружелюбно подтрунивают над ним, даже новички и те зовут его просто Мони, фамилии его никто не помнит, да это и не важно, какой-нибудь Лефкович или Перл – не все ли равно! Лет ему, должно быть, шестьдесят пять, но годы тоже не имеют значения. Мони – в прошлом адвокат, это знают все, и кое-кто из персонала даже величает его «господином адвокатом». Пациент он бывалый, много на своем веку перевидавший. Во время публичной демонстрации больных держится свободно, со скучающим видом терпит, пока профессор воодушевленно и с профессиональной сноровкой объясняет студентам или гостям его случай. «Обратите внимание, господа, на типичный для данной болезни взгляд, на походку – сделайте-ка несколько шагов, Мони, – чем не классическая форма! Прямо-таки живая иллюстрация к учебникам». Мони скучающе смотрит по сторонам, однако если идет опрос студентов и экзаменующийся затрудняется с ответом, Мони поворачивается боком, чтобы профессор не услышал, и застенчиво, но с явным доброжелательством скороговоркой подсказывает правильный ответ касательно собственной болезни, безукоризненно оперируя при этом точной медицинской терминологией.
В клинике не упомнят случая, чтобы к Мони когда-либо наведывались посетители. Жену он потерял рано, родственники, если таковые у него имелись, поумирали или попросту забыли о нем. Болезнь его абсолютно безопасна для окружающих, так что время от времени его можно бы и выпускать на волю, но – куда? У него нет ни денег, ни дома, ни квартиры. Прежняя его жизнь, о которой никому ничего не известно, канула бесследно, как легендарная Атлантида. Санитарам его сопровождать недосуг, а если отпустить его разгуливать по городу в одиночку, он заблудится, позабудет обратную дорогу, и общество лишится одного из своих членов. Вот и оставляют беднягу с миром проводить свои дни и годы в четырех стенах больницы.
