Солнечные лучи широкими золотыми полосами прорезали кроны деревьев. Подлесок расступился. Он пошел быстрее, чтобы, наконец, оставить лес позади. Под его ступнями земля хлюпала, текла между пальцами, словно пытаясь удержать его. Артакс теперь уже отчетливо видел поляну. Между золотыми колосьями торчали черные-пречерные валуны. Еще пару дней, и он сможет собрать урожай. Одна эта поляна принесет две полных повозки пшеницы. Но это такая канитель. Поля были разбросаны далеко друг от друга, и каждому из живших здесь лесных крестьян приходилось бороться с собственным урожаем. Во время жатвы они встречались очень редко, например когда нужно было выручить друг друга со скотом или в редкие минуты отдыха в трактире. Однако путь до трактира был неблизкий, а сам он во времена жатвы чаще всего уставал настолько сильно, что неделями не видел никого. Кроме своих животных, конечно же, но они мечтали об одном — поскорее сбежать, от него в первую очередь. Собака, которую он привел с собой, чтобы было не так одиноко, исчезла в первую же неделю. Может быть, ее забрали Зеленые духи?
Артакс улыбнулся, когда на миг предался мечтам. Он возвращается с работы домой, к жене, которая уже ждет его, приготовив еду. Дети здороваются с ним. Двое старших уже заботятся о животных. За столом они будут рассказывать друг другу о событиях дня, а позже, когда дети уйдут спать, он будет сидеть с женой, счастливый-пресчастливый. Простая жизнь простого человека, по мнению Артакса, хорошая жизнь.
За годы женщина его мечты, поначалу состоявшая лишь из качеств — вроде того, что была хорошей поварихой и, конечно же, верной, — стала приобретать конкретные очертания. Она была худощава, с маленькой тугой грудью и длинными черными волосами, которые завязывала на спине, чтобы они не мешали управляться по дому. У нее было оживленное лицо и своя голова на плечах. Они часто подтрунивали друг над другом, и то, что иногда при этом он оставался в проигрыше, ему не мешало. У нее были свои мечты, свои цели и представления, и пусть она оспаривала его мнение чаще, чем бы ему хотелось, ее мысли расширяли кругозор и окрыляли его. У нее были принципы, четкие представления о добре и зле, совпадавшие с его мировоззрением. Это было для него важно. Иногда они говорили о вещах, о которых не пристало говорить крестьянам. О том, что было не так в деревне и мире, как можно сделать лучше хотя бы их собственное селение. А когда в ее глазах вспыхивали плутовские огоньки, она целовала его и прижималась к нему, Артакс иногда думал о том, что именно ее свободолюбивый дух и эту несгибаемость он в ней больше всего и любит. В мыслях он называл ее Альмитрой. Своей маленькой, упрямой, непоколебимой Альмитрой.
