— Это очень важно? —спросила Тоня.
— Для теоретиков. Возможно, что Менделеев все- таки прав, отстаивая свою теорию неорганического происхождения нефти.
— Бог с ней, с теорией! — Бочкарев весело махнул рукой. — Давайте наполним бокалы. Меня, как начальника заставы, больше всего интересуют практические вопросы, точнее, не увеличится ли с будущего года число людей на моем участке?
— С будущего — нет. Кроме нас, пожалуй, никто не рискнет сунуть нос в эти благословенные места. А вот годика через три, пожалуй, нагрянут к вам в гости геофизики, человек тридцать.
— Через три года... — Тоня вздохнула.
— После геофизиков, — продолжал Николай Павлович, — если подтвердится прогноз, буровую поставят. Ну, до этого еще лет пять ждать.
— Ой, как долго!.. Сколько ж мне тогда будет?
Тоня смешно задумалась, подсчитывая в уме.
— Тонечка, не надо! — ласково сказала Анна Михайловна. — Все равно и через пять лет вы останетесь таким же очаровательным ребенком.
— У нее самой ребеночек будет, — подала голос Стародубцева.
Тоня смутилась.
— Да ну вас, Надежда Петровна.
— А что, дело житейское. Нянчить тебе помогать буду.
— А вы что, еще и эти пять лет думаете здесь жить? — Тоня не то испуганно, не то удивленно посмотрела на Стародубцеву. — И мы тоже через пять лет будем здесь жить? Да?
— Ну, ну, Тонечка, — пробормотал Бочкарев.
— Что ж тут такого, милая?.. Чем плохо тут? — спросила Надежда Петровна. — Правда, поначалу поерепенишься малость, а потом обвыкнешь, будто так и надо... — Она чуть помолчала. — Доля у нас с тобой такая. Солдатки ведь...
Тоня поставила на стол стопку с вином, зажмурилась и вдруг поняла, что Стародубцева права, что так и будет. Она мысленно представила себе, как идут, катятся годы, первый, второй, пятый, а она все еще сидит здесь, на этом клочке земли, где рядом лишь такие же заставы — «сосед слева» и «сосед справа», и то за десятки километров, без дороги...
— Ничего, Тоня! Мы к вам будем каждое лето приезжать, — бодро сказал Иван.
— И уезжать...
— Тут уж ничего не поделаешь. Уезжать тоже будем.
— Охотник тут всю зиму живет рядом, километров за двадцать... Молодой, говорят, — сообщила Наташа.
— Вот вы уедете в свой Ленинград, — Тоня не слушала ее, — а я останусь...
— С мужем останешься! — строго перебила ее Надежда Петровна. — С нами, с солдатами. Вот они какие, один другого лучше, как на подбор все.
— Тут даже поговорить ни с кем нельзя... Не положено... — Тоня сказала это горько и с укоризной.
