— Я на это решилась, — гордо провозгласила она. — Теперь начинается жизнь.
Айсе прислонилась к стене напротив нее, спиной к окну.
— Съехала и обрубила концы. — Сезен вздохнула. — Ты не поверишь, как здорово просыпаться оттого, что он целует меня в шею, а потом, медленно покачиваясь с ним в объятиях, встречать утро.
— Хм… — Айсе нервно переступила с нога на ногу. — Как это у вас происходит, ну, я имею в виду, ты стонешь, кричишь или не издаешь ни звука? — в конце концов спросила она.
— Я смеюсь, — ответила Сезен. — Да так громко, что стучат соседи.
— Смеешься?
— Да, а поскольку завтра он не работает и у нас целый день, чтобы заняться этим, я не приду в школу.
— Я думала, что у нас завтра съемка, — разочарованно промолвила Айсе.
— Завтра не получится. Он хочет поехать со мной на озеро. Я никогда еще не занималась этим на лоне природы. Представь себе, мы оба голые на солнышке!
Айсе кусала губы и глядела в пол.
— Прекрати как сумасшедшая болтать ногой, — сказала Сезен и схватила ее за щиколотку. — Вот, — она бросила ей конверт. В нем были фотографии Кристиана, сделанные ею. — Можешь повесить их над кроватью. Посмотрим, что на это скажет Зафир.
Сезен закурила сигарету и мечтательно поглядела на струйку дыма.
Айсе наклонилась и взяла у нее из пальцев сигарету.
— Эй, тебе не стоит увлекаться этим, — протестуя, сказала Сезен. Но Айсе уже глубоко втянула дым. У нее неприятно закружилась голова, она прислонилась головой к стене и закрыла глаза. Она слышала смех и голоса, доносившиеся со двора; кто-то крикнул: «Давай, проваливай отсюда!»
* * *
Зафир ушел. Я наблюдала, как он бегом пересек лужайку и вскарабкался на стену. Иногда он исчезает посреди ночи, ничего не сказав. Но я знаю, что он встречается со своими приятелями, чтобы где-то подраться с людьми Зиги. Я теперь не смогу заснуть, пока снова не увижу его живым. В последний раз он вернулся домой в четыре часа утра в разорванной куртке; на голове у него была кровоточащая рана. Он был настолько пьян, что едва держался на ногах. Я затащила его в ванную комнату. Дезинфицирующее средство жгло так, что он впился ногтями в кожу, чтобы не закричать от боли. Он полагает, что делает все это ради меня и семьи.
— Я заставлю их уважать нас, — снова и снова повторял он.
— Лучше угомонись, — сказала я и отвела его в постель.
— Пожалуйста, побудь здесь, — попросил он, — не уходи.
— Спи, наконец, — сказала я и поцеловала его в лоб. Потом закрыла дверь.
