После за ослушание, пишет Котошихин, «отнимаетца у них честь, боярство, или околничество и думное дворянство».
Люди дрались на дуэлях даже тогда, когда исход поединка угрожал не только их жизни, но и жизни близких людей. Вот, что рассказывает Руа о поединке между рыцарями Жаном Каружем, владельцем Аргентейля, и Жаком Легри, который состоялся в царствование Карла II в 1386 году.
Супруга Каружа, рассказывает Руа, пожаловалась мужу, что ее оскорбил рыцарь Жак Легри. Каруж обратился к королю, и король разрешил Каружу драться с Легри.
Перед дуэлью Каруж в последний раз подошел к жене и спросил правое ли дело, за которое он будет драться. Жена сказала, что он может биться с уверенностью, потому что дело — правое.
Но «она была чрезвычайно печальна». Если муж не победит «ей угрожал костер, а мужу виселица».
Жан де Каруж опрокинул на землю обидчика жены и пронзил его мечом. Труп Легри отдали палачу. Палач поволок его на Монтфокон и там повесил.
О том, что восстановление чести, это восстановление иерархического ранга, говорят и примеры из международных отношений. Собственно говоря, при наличии международного права, отношения государств носят преимущественно этический, а не правовой характер.
Так, например, когда турецкий султан в 1853 году решил передать ключ от Вифлеемского храма католикам, император Николай — покровитель православных в Турции и Палестине — воспринял это решение, как покушение на честь России.
Султан, желая передать эту «ничтожную вещь» католикам, показывал, что Франция, которой он хотел угодить, в иерархии государств стоит выше России, и что с мнением русского государя можно не считаться.
В ответ в том же 1853 году русские войска оккупировали Дунайские княжества. Наполеон Третий «в совершенно ясных выражениях» предложил России вывести войска с Дуная, на что Николай высокомерно ответил, что это «равносильно требованию обесчестить себя и что «Россия сумеет показать себя в 1854 такой же, какой она была в 1812».
На следующий год на конференции в Вене России предлагают ограничить морские силы на Черном море, как будто речь идет о государстве, которому безнаказанно можно диктовать условия. Горчаков от имени государства снова выражается в этических категориях — Россия не позволит себя обесчестить.
В этих случаях, речь каждый раз идет о покушении на положение России в иерархии Европейских государств, и каждый раз покушение на иерархический ранг рассматривается русскими, как покушение на честь государства.
