— Что-нибудь случилось, святой отец? — обратился он к Городи.
— Ничего особенного, Торбэк. Мы только что изгнали из храма одного торгаша.
Отец Билье горько усмехнулся.
Дело со спекуляцией сахаром было улажено. В церкви святого Гильома снова воцарилось спокойствие, и прихожане так ничего и не узнали. Разумеется, им и в голову никогда не приходило, что храм божий может быть замешан в столь непристойной истории. Ведь церковь — это средоточие благости и высшей нравственности.
Фердинанд Мартини был доволен.
— Отец Билье, мы вам стольким обязаны! — как-то сказал он ему при встрече.
— Что вы, ваше преосвященство! Это не моя заслуга. Нам помогла госпожа Накамура. Ведь ее супруг занимает видное место в правительстве, — сложив на груди руки, скромно ответил отец Билье.
— И все же это ваша заслуга. Если б вы не были знакомы с этой госпожой, не было бы и такого исхода. У вас весьма полезные знакомства со знатными дамами.
— На все воля божья, ваше преосвященство! — словно не замечая скрытой иронии в словах Мартини, невозмутимо отвечал отец Билье.
— Вы образованны, и это импонирует интеллигентным женщинам.
— Да нет, просто им приятно, что иностранец умеет читать философские книги на японском языке.
— О, это им, вероятно, особенно нравится. Кстати, как фамилия той дамы, с которой вы меня недавно познакомили?
— Вы имеете в виду госпожу Такаяма?
— Удивительное дело, никак не могу привыкнуть к их фамилиям, не запоминаю.
— Госпожа Такаяма — племянница известного мыслителя, который покончил с собой полвека назад. Он принадлежал к титулованной знати.
— Вот, вот, у таких женщин особая тяга к духовным наставникам. Это хорошо. Если мы расширим круг подобных знакомств, наше святое дело пойдет успешнее. Ведь, кажется, простые японцы все еще высоко чтут аристократию и интеллигенцию.
— Думаю, да.
— Ах, опять забыл… как же ее зовут?
— Госпожа Такаяма…
— Вы все еще навещаете ее?
— Она лежит в больнице, у нее, видимо, туберкулез. Я иногда посещаю ее, чтобы своими беседами несколько ее утешить.
— И она довольна? — с затаенной усмешкой спросил отец Мартини.
— Кто же не возрадуется, слушая святое слово, — не обращая внимания на усмешку епископа, ответил Билье.
— О, конечно! Но мне хотелось поговорить с вами о другом, только прошу хранить наш разговор в тайне.
Билье подался всем телом вперед.
— Слушаю вас.
— Речь идет об отце Жозефе. Я уже давно собираюсь это сделать… а теперь окончательно решил подать прошение кардиналу.
