Элис была в ярости, но она дала себе слово не усугублять ситуацию. «Нужно дать ему время, — думала она. — Время. Он ведет себя так, чтобы отплатить мне, но потом полюбит Витторио… Я уверена…»
Она повернулась к мальчику и тихо сказала:
— Мой муж говорит, что сейчас было бы неловко делать тебя членом семьи. Прежде нам нужно лучше узнать тебя и полюбить. Поэтому пока ты поживешь у нас просто как постоялец. Конечно, так будет недолго. Что ты об этом думаешь, милый?
Витторио оцепенело смотрел в искаженное злобой лицо банкира. Потом наконец перевел глаза на Элис. Его трудно было обмануть. Он понял все, о чем здесь шла речь и какие муки переживала его благодетельница. Хрустальный башмачок оказался тесноват.
— Я понимаю, — ответил он, — синьор не хочет меня принять, но это не имеет значения. Я здесь, в Америке, и ничто не заставит меня вернуться назад, даже ваш муж.
Элис перешла на английский.
— Он понимает, — сказала она холодно.
— Хорошо. Я полагаю, он принадлежит к римско-католической церкви?
— Да.
— Не одобряя католицизма, я тем не менее не собираюсь оказывать на Витторио давление в вопросах веры. Однако мне хотелось бы, чтобы со временем он перешел в епископальную церковь. Скажи ему.
Элис перевела. Мальчик не сводил глаз с Огастеса.
— Нет, — возразил сицилиец, — я не откажусь от своей веры.
Когда ответ был переведен, Огастес пожал плечами:
— Пусть так, значит, мы понимаем друг друга. Ты собираешься везти его в Датчесс?
— Да.
— Я приеду туда послезавтра, как обычно.
Элис поднялась:
— Не кажется ли тебе, что следует сделать хоть какой-нибудь дружелюбный жест? Не мог бы ты по крайней мере поздравить мальчика с приездом в Америку?
Банкир снова перевел холодные глаза на юного сицилийца.
— Что касается меня, — ответил он, — то Витторио придется заслужить мою дружбу и уважение.
— Огастес, будь, как всегда, джентльменом. Хотя бы пожми ребенку руку.
Огастес встал, медленно вышел из-за стола и протянул руку Витторио. Тот тоже поднялся и пожал ее.
— Я желаю тебе не быть злым, — начал Огастес.
— О!
Он взглянул на жену:
— Этого достаточно, Элис. Я действительно желаю ему этого. Неловкая ситуация возникла из-за твоего поспешного, неразумного решения. Однако, если молодой человек заслужит мое уважение, я буду желать ему только добра в нашей стране. Скажи ему об этом, пожалуйста.
Элис перевела. Витторио пристально взглянул на Огастеса и тихо сказал:
— Я постараюсь угодить синьору.
Огастес и Витторио разомкнули руки, и Элис повела мальчика из кабинета. Огастес смотрел им вслед, думая, что маленький попрошайка не лишен мужества. «Надо отдать ему должное, — думал банкир, — у него есть характер, не побоялся возразить…»
