— Неужели и тут Степа?
Следователь кивнул.
— Да, в молодости он этим баловался, набивал руку, работал красками, которые соскребал со старых любительских картин.
Я вспомнила, как «тетя Лошадь» говорила, что у ее крестника невинное хобби — наивные дилетантские картинки начала века…
— Зачем ему нужна была банда?
— Банда была не его, «шестерки» принадлежали Карену. Именно Карен втянул Степу в эти мероприятия… Сначала нанимал охранников, потом стал выполнять конфиденциальные поручения. Последние годы Карен держался очень высокомерно, а Степа считал, что именно он создал ему репутацию коллекционера-знатока. Видимо, по-разному можно отстегивать деньги. Вот Степа и воспользовался тем, что Карен не разрешал трогать своих девочек этим «шестеркам», и переманил их…
— Но бессмысленная жестокость…
— Оба — наркоманы, с двенадцати лет… Иногда наркоманы сознают, что жизнь загублена, и приходит ненависть, желание покуражиться…
— В результате чего погибли три человека…
— А себя ты не считаешь?
— Но я-то цела…
— Карен собирался тебя перепродать одному бизнесмену из Эмирата…
— Арабу? — Меня передернуло при воспоминании о шейхе.
— Да, в счет больший сделки…
— Но как?
— Карен уступал тебя за большую партию компьютеров со скидкой. Тебе была бы предложена туристская поездка в Эмираты, где ты «случайно» попала бы в гарем…
Я рассмеялась, считая, что он берет меня на пушку, и вызывающе вскинула голову.
— Что еще от меня надо?
— Где запонки?
— У вдовы Карена. Я ей отдала. Мне не нужны чужие вещи. На них слишком много крови…
Юра торопливо позвонил по телефону, сказал несколько отрывистых фраз и обозленно посмотрел на меня:
— Не могла сообщить раньше? Она сегодня утром улетела с внуками в Штаты.
— И пусть. Ей запонки пригодятся…
— Но это национальная реликвия.
— Да? Сначала человека убили, труп уничтожили, а теперь начнем слюни пускать, подлизываться к монархистам…
«Важняк» нахмурился.
— Ты обязана была сдать запонки государству…
— По какому праву? Они мне не принадлежали, а в Америке, может быть, попадут в приличный музей…
— Но русское достояние…
— А сколько сплавило наше правительство за бугор «русского достояния», сколько захватило в личное пользование!
Я была очень довольна, что вдова Карена улетела. Каким бы он ни был, но в этой истории тоже оказался орехом для беззубых, задыхаясь от неуемной энергии и предприимчивости… Не чувствовала я ненависти и к несчастной старухе, способной так самоотверженно любить. Это казалось высшим даром, который получает редкий счастливчик на земле.
