А Карачун, как будто и не сознавая, что в кабинете Моргунова безоглядно стал тем, чем несколько времени был в его кабинете Зотов, пылко выкрикивал:
- Сенчуров - враг народа и организатор антинародного заговора! Это ясно как Божий день! Это теперь доподлинно известно! Массы знают и говорят!
Но напрасно Карачун потрясал главным козырем - безусловным участием Сенчурова в диких, неслыханных космополитических плутнях - и требовал не только расследования, но и прямого наказания выявленного врага. Моргунов вдруг отбросил присущую ему иронию. Главный чекист партии перестал казаться вождю забавным дурачком. Вождь нахмурился.
- Товарищ, торопиться не будем, - сухо проговорил он. - От нашего партийного возмездия враги не уйдут, в этом нет ни малейшего сомнения, но вот кричать о Сенчурове, что он, мол, вдохновитель заговора... этого, мой дорогой, не надо.
- Но если...
- И никаких "если"!
- Григорий Иванович, я вас не совсем понимаю.
- А тут и понимать нечего, - сказал Моргунов. - Просто наберитесь терпения, наберите в рот воды и помалкивайте. Я имею в виду Сенчурова Павла Сергеевича. Не поднимайте никакого шума вокруг его имени. Этот рассказ вашего информатора... вы уверены, что он - не сплошная липа и провокация? А Павел Сергеевич не такой человек, чтобы терпеть наветы. Это фигура, личность...
- Но мы должны пользоваться любой возможностью, чтобы открывать глаза на тех, кто приближен или был недавно приближен к Президенту и правительству.
Моргунов прикрыл глаза ладонью, утомленный разговором. Руководить массами несложно, труднее управлять вертящимися прямо перед тобой и не лишенными права голоса грубыми, необузданными натурами вроде Карачуна. Реальный Моргунов сидел в кресле, а над его головой висел плакат с изображением Моргунова, который был хорош собой и лучше, чем кто-либо другой, подходил на роль вождя народных масс. Бледная тень того, с плаката, чинно восседала за большим письменным столом, а товарищ Карачун, соратник, взволнованно катался от окна к двери.
Теперь Моргунов встал, подошел к Карачуну, взял его руки в свои и задушевно посмотрел ему в глаза. Оба были одинакового роста. Только Моргунов был не кругл, как Карачун, а почти подтянут, с небольшим симпатичным брюшком. Ручки у него были маленькие, но держали крепко.
- Мой дорогой, - сказал Моргунов, - оставьте Сенчурова в покое. По крайней мере пока. На то есть причины, о которых вам в настоящий момент знать не следует. И вообще, не будьте таким прямолинейным. Что вы как штык? Кого-то надо изобличать, а с иными - искать сотрудничества.
