К тому моменту, когда Никита заговорил о странном американце, поверившим в сыщицкие способности дяди Феди, последний был уже почти готов. Его речь уходила в бесвязность. Он расплывался, как гнилая груша, и Никита думал: на него больно смотреть. Вмешалась Аня.
- Если тебе нужен этот американец, - сказала она Никите, - я найду его. У нас здесь не так уж много гостиниц, и у меня доступ в каждую из них. Везде свои люди. Дежурные по этажам, администраторы - все они мои старые знакомые и добрые друзья. Вопрос лишь в том, зачем тебе понадобился америкашка?
- Хотелось бы знать, для чего он приходил к твоему дяде, - уклончиво ответил паренек.
- Ты чего-то не договариваешь. И это обидно. Разве я еще не доказала тебе, что мне можно верить?
- Доказала, вполне доказала. Но ты войди в мое положение. Я приезжаю из Москвы, я бьюсь над разгадкой тайны, я распутываю дело, которое может обернуться страшной бедой для всех нас, а что я вижу и что имею? Пьяного старика, который к тому же напускает на себя важный вид и рассказывает, во что мне совать нос, а во что нет. Какая наглость! Вас всех поубивать тут надо! Родина Горького называется! Чертовщина все это, Аня... Мы сидим в какой-то грязной забегаловке, а в это время... Ну ладно, все бы и ничего, но как же моя работа? У меня есть свой дядя, и он с меня спросит строго!
- Все равно дядя Федя ничего тебе не скажет. Кроме того, что ты уже услышал. И про американца тоже. Ты думаешь, американец приходил к дяде из-за этой Организации?
Думал Никита веско сказать тут о своих профессиональных тайнах - а в их разряд входили гипотезы и домыслы, версии разрабатываемые и оставленные про запас, а также методы и формы борьбы со злом, манера поведения сыщика в тех или иных условиях и приемы разные, - но по мягкосердечию не решился отгородиться от милой Ани таким жестким барьером.
- Вполне может быть, - буркнул он.
- Ну все, ты меня убедил, - весело заявила девушка, посмеиваясь над убитым видом следопыта. - Найду я тебе этого Джеймса Бонда или кто он там есть.
Они препроводили спотыкающегося дядю Федю в квартиру его приятеля и оставили в жутковатого вида логове, словно в норе нечеловеческой, приходить в себя. До собственного дома, где у старика было более достойное ложе и окружающее отличалось превосходным убранством, было бы далеко и трудно его тащить, да и только мешал бы он сейчас задумавшим великое дело молодым людям. Спать Чудаков не пожелал и предлагал продолжить веселье, но Аня и Никита, захваченные идеей сыска, не хотели и слушать его.
