— Красиво… – пробормотал я и тронул за плечо Молина. – Смотри, какая!
Молин глянул в сторону ползающей по шлему бабочки.
— Интересно, она съедобная? – он почесал затылок, выругался и отбросил в сторону пойманное в волосах насекомое.
— Тебе только бы пожрать! – мне стало даже немного обидно.
— Нет, бабочка действительно красивая! – подключился к разговору Баин.
— А у нас таких бабочек не бывает. – вздохнул Стон. – На полях в Жилло только мелкие такие. Желтые, белые…
Вскрик не дал закончить рассказ о бабочках в Баронствах. Тот самый наемник, по шлему которого ползала бабочка, вдруг вскинулся и хлопнул себя по шее ладонью. От красивой бабочки осталось только ярко–красное пятно и скомканные крылья, в которых уже не было ничего прекрасного.
— Она его что, укусила? – пораженно спросил Молин.
— А у нас бабочки не кусаются… – пробормотал Стон, но его уже никто не слушал.
— А ты говоришь – съедобная. – ехидно ухмыльнулся Баин. – Она сама тебя съесть может!
— Да ну! Она слишком маленькая! – Молин несильно толкнул друга локтем.
— Крабы тоже маленькие были. – напомнил я. – Только когда их много…
Вытерев руку об штаны, убийца бабочек снова задремал. А раз смотреть там больше не на что – я начал оглядываться в поисках чего‑то другого, интересного.
— …Или вот тот паук. – я указал на деловито ползущего в пяти шагах от нас куда‑то по своим делам здоровенного паука. – Как думаешь, если их много – могут такие тебя съесть?
— Зачем паук? – Баин посмотрел на насекомое и брезгливо отвернулся. – Мошки вон какие мелкие. А чуть не сожрали всю армию.
— Нет, мошек я есть не буду. – покачал головой Молин и мы дружно рассмеялись.
— А если серьезно, – продолжил, отсмеявшись Молин, – надо кого‑то на охоту отправить. Или фруктов каких‑то поискать.
— А ты знаешь, какие фрукты здесь можно есть? – спросил Навин. – Я слышал, что бывают и ядовитые всякие.
— По фруктам у нас Алин специалист. – Баин указал на меня. – Он на рынке все время всякие странные фрукты покупал. Может и здесь что‑то знакомое найдет.
— Может и найду. – не стал спорить я. – Только кто нас отпустит? А если отпустят – кому‑то охота отходить от остальных в этих джунглях?
Желающих не нашлось. Да и самому мне не очень‑то хотелось лазить по зарослям. Хватит и того, что я целый звон, показавшийся вечностью, рубил заросли впереди войска. Желания продолжать такое занятие у меня не было никакого. От этих мыслей меня отвлек взрыв смеха. Я посмотрел в сторону баронских дружинников, от которых донесся смех. Какой‑то крепыш, у которого все мозги, судя по всему, давно перешли в мышцы, с гаденькой улыбкой подкрадывался, тихонько позвякивая кольчугой, к дремлющему наемнику. Тому самому, который раздавил бабочку. В вытянутой руке дружинник осторожно нес копье, на наконечник которого был наколот большой паук. Паук сучил в агонии лапками, подкрадывающийся дружинник остановился и оглянулся на смеющихся товарищей, которые с интересом, в ожидании шутки, наблюдали за ним. Весельчаки, мать их… Я толкнул Молина и указал на происходящее. Вскоре уже весь наш десяток смотрел в ту сторону.
