— Баин! – крик Молина, раздавшийся откуда‑то справа, окончательно привел меня в чувство. – Баин, ты где? Алин!
— Я здесь! – получилось довольно жалкое карканье и, прочистив горло, я повторил громче. – Здесь!
На небольшом, не более пятидесяти шагов в диаметре, круглом островке, сложенном из гладкого камня, собралось чуть более сотни человек. Все, или почти все, кто последовал за Седым в темный зев входа в пирамиду, кто смог оторваться от тварей в ее коридорах, кто скатился вниз в воду и, не потонув, выбрался на этот клочок рукотворной суши посреди подземного озера. Кстати, не знаю почему, но ни одно из напавших на нас существ за нами не последовало. Возможно они просто боятся воды? В любом случае, по этому поводу никто не расстроился. Здесь не было ни единой живой души, кроме забравшихся сюда людей. Наш десяток оказался здесь в полном составе. Если, конечно, можно считать «полным составом» нашу троицу, потрепанного Комила, Навина, перевязывающего рядом кровоточащую руку какой‑то тряпкой, и тяжело дышащего, держащегося за сердце Ламила.
— Где это мы? Если б не болело так в груди, то я решил бы, что это чертоги самого Дарена. – просипел десятник.
— Скорее – Эльзиара. – Молин хмыкнув, глядя на испугано отшатнувшегося от его слов Навина. – Дарен, он вроде как на небе живет, а мы бежали в другом направлении… Хотя, это вон у Алина спросить надо. Это он у нас из Храма в Агиле почти не вылезал.
Я поискал чем бы бросить в Молина и, не найдя, ограничился тычком по ребрам. Судя по тому, что Молин зашипев, отшатнулся и в мою сторону, такую же реакцию вызвали его слова и у сидевшего слева от него Баина.
— Шуточки у тебя… – недовольно произнес Баин. – Доведет тебя твой язык когда‑нибудь…
Молин пробурчал что‑то о людях, не имеющих никакого чувства юмора и затих. Впрочем, ненадолго.
— Ни у кого пожрать нет ничего? – спросил он, прислушиваясь к бурчанию в животе. – После всего этого, целую лошадь сожрал бы!
— Вот сейчас еще какая‑нибудь тварь выползет… – Баин, не закончив, поднялся и огляделся по сторонам. – А все‑таки где мы оказались?
Со стоном, вторящим урчанию желудка, вслед за ним поднялся и Молин.
— Давай осмотримся? Алин, ты как?
— А меня уже никто не спрашивает? – сердито спросил Ламил. – Или вы уже не в моем десятке?
— Разрешите осмотреться, господин десятник? – Баин, спрашивая, даже попытался вытянуться.
— Каждый раз как вы, трое, идете осмотреться, что‑то происходит. То крабы, то те твари наверху… – десятник ткнул пальцем в светящийся потолок, но, чуть помолчав, тяжело вздохнул. – Ладно, осматривайтесь. Только не встряньте еще куда‑то.
