Я побрел куда глаза глядят, шел, устало перебирая ногами, но это не могло долго продолжаться, идти куда глаза глядят - какой в этом смысл? И я вернулся к ее дому. Она мстит мне? Она задумала унизить меня, а то и вообще сжить со свету?
В двух шагах от ее дома заброшенная церквушка, на разбитых ступенях играют дети. Я выбрал толстого розовощекого мальчика, рожденного в этот мир кистью Рубенса, подозвал его - чего ты хочешь? что тебе подарить? Он не предвидел, что я явлюсь ему добрым волшебником, не подготовился заблаговременно и теперь сильно путался в своих желаниях, излагал их весьма противоречиво. Мы сторговались на пятидесяти копейках, он брался за эту сумму выполнить мое поручение. Я вручил ему сверток, и он бодро зашагал к застекленной двери. Вот он уже почти у цели (и пошел жидкий снег). Я вижу, как он барабанит в дверь, а дети, его сверстники, с которыми он несколько минут назад самозабвенно предавался играм на ступенях заброшенной церкви, уже, кажется, забыли о нем и не обращали внимания на меня (пошел жидкий снег, и они метались в нем, как угорелые, как язычники, отправляющие свой дикий ритуал). Розовощекий старается, и я с симпатией думаю о нем. А он уже, может быть, говорит молодой красивой женщине, которая что-то против меня замыслила, говорит мальчик, которому я посулил пятьдесят копеек: тетя, возьмите пальто, пожалуйста, его вам дядя передал. Просит тетю, как если бы Лазаря поет. Бог ты мой, да если вся эта история выплывет наружу, если начальник отдела Худой узнает, если Валюха узнает, если папа ее узнает... Все полетит в тартарары! Тетя, возьмите, пожалуйста, пальто. Дядя вовсе не собирался вас насиловать, дядя не вам, а только что трусам вашим угрожал ножом, да и то в шутку, и пальто он ваше присвоить совсем не думал. Я испытываю, пожалуй, нечто подобное чувствам Никиты, когда он в огромном и светлом (там потолок, помнится мне, из стекла) зале почтамта читал в уведомлении: "Ответ вам даст местное управление", и потом, когда в нетерпении своем, от нежелания или неспособности выждать, получить соответствующие указания явиться туда-то и тогда-то, помчался в местное управление поторопить его с ответом, а там дежурный, после звонков в разные инстанции, несколько свысока, но и беззлобно ответил ему, что нужно дождаться соответствующих указаний, и когда он узнал, что в его отсутствие приходил легавый и расспрашивал о нем соседей, когда он понял, что его тайные помыслы стали явными и теперь он как бы у всех на виду, и когда его вызвали наконец в управление и в управлении седоглавый полковник кричал: молчать! Или что-то в подобном роде. Никита толком и выразить ничего не успел. Эх, была бы моя воля, эх, в прежние времена мы с вами не так бы разговаривали, юноша, кричал полковник. А может, и не полковник вовсе; в штатском был. Этот штатский, вволю накричавшись, поручил закончить дело сержанту, т. е. человеку как раз в форме и действительно с сержантскими знаками отличия, и сержант все сокрушался и изумлялся, говорил: вот вы тут пишете: "... поскольку, как я все больше убеждаюсь, наше государство не нуждается в моих творческих возможностях, откровенно пренебрегая ими, я прошу выдать мне разрешение на выезд. Согласен выехать во Вьетнам или в Анголу, где, участвуя в военных действиях на стороне прогрессивных сил, сумею, очевидно, принести пользу, но если вы сочтете, что Вьетнам с Анголой обойдутся без меня, так отправляйте в Париж, Мадрид или в любую другую столицу Европы. Как поступили бы Тютчев или, например, Достоевский, окажись они на моем месте? Уверен, они поступили бы точно так же..."
