Убирая в хлеву, Солтан услышал знакомую музыку кузнеца Идриса, звонкий стук молота по наковальне. Одновременно донесся с минарета мечети призыв муэдзина к утренней молитве. «Значит, уже семь часов», – понял Солтан.
Руки кузнеца Идриса, вооруженные молотком, способны творить во время тяжелого труда настоящую музыку. Что ни удар по наковальне – новый звук, так и нарастает мелодия. В Аламате говорили, что самые искусные певицы аула слагают свои лучшие инары [20] не иначе, как по мелодиям кузнеца.
Без этих мелодий не могли обойтись не только девушки, но и старая Даум. Как только утром рано кузнец начинал свою работу, из расположенной напротив сакли выходила Даум, поднималась на крышу, устраивалась у глиняной дымовой трубы, вытаскивала прялку-вертушку и начинала прясть свою пряжу. Она уверяла всех, что под «музыку» кузнеца ей работается легко, а главное – больше пряжи получается за день.
Пожалуй, только муэдзину, пять раз в день призывающему с минарета правоверных к молитве, мешает «музыка» кузнеца: муэдзин из-за нее сбивался все пять раз с такта. Он должен призывать мерным, певучим, протяжным голосом, а вместо этого незаметно для себя подстраивается под быстрый перезвон кузнецкой мелодии, тем более что Идрис во время пения муэдзина старается стучать по наковальне особенно лихо. Спускаясь с минарета мечети, муэдзин каждый раз трижды плевал в сторону кузнеца и давал себе обещание больше не поддаваться мелодиям нечестивца.
«И чего ради дряхлый муэдзин пять раз в день поднимается на высокий минарет, – думает Солтан, – если, кроме деда Даулета, никто с Главной улицы аула не ходит в мечеть? А деду Даулету он мог бы просто крикнуть из-за своего плетня и напомнить о намазе».
С чувством гордости за выполненную по хозяйству мужскую работу Солтан отправляется в школу. Она находится в центре аула, на Главной улице, двор ее огорожен нарядным штакетником и обсажен высоченными пирамидальными тополями.
Главная улица недаром называется Главной, ее протяженность— пять километров. На одном конце раскинулся конезавод имени Буденного, а другим концом улица упирается в невысокую гору, покрытую хвойным лесом. Улиц и переулков в Аламате много, но Солтану кажется, что вся жизнь аула течет по Главной. Если девушке справили новый наряд, то она обязательно выйдет в нем на Главную улицу, глядя по сторонам: заметили ли люди, особенно парни, как красив наряд? И девушки пусть заметят, умрут от зависти.
