- Господи, зачем ты такая красивая? У меня сердце болит, когда я на тебя смотрю, - Глеб тихо выдохнул ей в шею.
- Держим себя в руках, - засмеялась Римма, погладив его по голове. Он как большой кот потерся об ее руку.
- Если будешь меня гладить, я продержусь. Возможно.
- Договорились.
- Десять!
- Девять!
- Восемь!
- Семь!
- Шесть!
- Пять!
- Четыре!
- Три!
- Два!
- Ура! С новым годом! - Римма ловко подожгла бенгальские свечи, чокнулась с Глебом, и допила шампанское.
- Мандаринку? - у ее губ оказалась долька, которую девушка благосклонно взяла губами.
- Спасибо. Ты просто душка.
- Может, я заслужил поцелуй?
- Пожалуй, да, - Римма приподнялась и легко поцеловала Глеба в губы. Шальные синие глаза оказались совсем близко.
- А еще?
- А хватит. Морда треснет.
- Не треснет, - он, впрочем, не делал попыток поцеловать ее самому. - Кстати, у меня сюрприз. Накинь что-нибудь, на балкон выйдем.
- Он же закрыт.
- Временно открыт. Оденься.
- Я в плед замотаюсь, ладно?
- Валенки свои надень, не май месяц.
- Не зуди. Обулась.
Глеб вывел ее на балкон, и велел закрыть глаза. Римма притопывала ногой и улыбалась. Глеб чем-то шуршал, чиркал колесиком зажигалки и что-то напевал.
- Готово. - Он убрал Риммины ладошки от глаз и повернул в нужную сторону.
- Ой, что это? - От пола потихоньку отрывался бумажный фонарик. - Как в мультике, - прошептала Римма, с восхищением провожая его глазами. Рядом плыли еще пять штук. Глеб осторожно обнял ее со спины, поправляя плед на тонких плечиках. Теперь ему была понятна ее худоба - постоянная диета не располагала к полноте. Фонарики мирно поднимались в звездное небо. Вокруг сверкали салюты - от китайских свистелок до вполне приличных фейерверков. Проводив последний фонарик, который скрылся за крышей соседнего дома, она повернулась к нему, и тихо сказала:
- Спасибо, Глеб. Это правда, сказка. - Она осторожно повернулась внутри пледа и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его. От серьезности ее поцелуя у Глеба резко ослабели руки - она выпивала его дыхание, вытягивала душу, вынимала сердце.
- Римка, ты что творишь?
- Ты этого не хотел? - Совершенно черные глаза очень близко.
- Этого не хочешь ты.
- Глупости.
- Я тебя люблю.
- Я знаю, - она даже не вздрогнула. Только снова потянулась к его губам. Он сгреб ее в охапку, и потащил в тепло.
- Радость моя, если ты сейчас же не остановишься, я тебя изнасилую, - через пять минут пообещал Глеб.
- Напугал ежа голой жопой! - Римма хихикнула, но немного отодвинулась. Скинула плед, повела плечами. Провела ладошкой от груди до бедра. Повернулась спиной. Переступила через платье. Вытащила шпильки.
