— А как насчет преследователя? Он тоже показался тебе несчастным страдальцем? — Волох внезапно почувствовал, что увлекся этой игрой, что, стараясь загнать девушку в угол, все больше и больше загорается. Он расставлял ловушку, и если она попадется, вывести обманщицу на чистую воду уже будет просто.
Кажется, это ему удалось.
— Ты угадал, — подтвердила девушка. — Не сомневайся: если бы он не попросил куска хлеба, то ни за что не поймал бы меня! Но он умирал с голоду и не постеснялся об этом сказать… Как только попросил, я остановилась, чтоб накормить голодного.
— Попросил, и ты остановилась покормить голодного, — машинально повторил Волох, бросая быстрые взгляды то в сторону двери, то на черные стекла окон. — Проси — и получишь, стучись — и откроется! Чтения преподобной сестры Параскивы. Ты, кстати, не знаешь такую?
— Как можно отказать мужчине, который не скрывает обожания? — Она нарочно затягивала рассказ, стараясь показать, что воспоминания той ночи доставляют ей большое удовольствие. — Пришлость остановиться… Протягиваю остатки хлеба, а он как схватит за руку…
— Понятно, понятно, — небольшое приключение… Иными словами, мы готовы кокетничать то с немцами, то с агентами полиции… Все ясно, дорогая! — Он решительно направился к двери.
— Куда бежишь, подожди! Когда потребуется, смогу и сама указать на дверь. — Только теперь она заметила, что все это время он стоял, переступая с ноги на ногу. Наверно, нужно было предложить ему стул, но она сразу же отказалась от этого намерения. — При чем тут агент полиции? — На лице у нее промелькнуло подобие улыбки. — Всего лишь студент юридического факультета, временно бросивший учебу из‑за отсутствия средств! Славный, порядочный парень, хотя в душе такой же моралист, как и ты. Чистюля, романтик, без гроша в кармане. Даже стихи пишет! Чтоб заработать какие‑то гроши, хотя бы на плату квартирной хозяйке, вынужден брать клиентов в конторе «Полиции нравов», поскольку числится у них практикантом.
— Ну хорошо, — а немец? Откуда знаешь его? Где и когда познакомились? Или же тебя свел с ним кто‑то из наших?
Она опустила голову.
— Отвечай, я жду. Говори: где и когда подцепила?
— В офицерской столовой, — растерянно, боязливо прошептала она.
— Но как тебя туда занесло? Что ты там забыла?
— Когда отвозили хлеб на повозке… Из пекарни…
— Значит, сама же, по собственному капризу, познакомилась с ним? И теперь поддерживаешь отношения?
— Не могу сказать, не имею права. Он здесь проездом… И все же не сомневайся: никакого подвоха. И вообще… — Девушка стала говорить увереннее, чувствовалось, что теперь она уже полностью владеет собой… — Перестал бы казаться таким твердолобым, ей–богу! Садись вот тут, возле меня! — ворчливо добавила она. Впрочем, в начале разговора голос у нее был куда более воинственный.
