Все-таки хорошо, что я появлюсь на три часа раньше. Этот самолет просто упал на взлетную полосу, прижатый грозовым фронтом. Почему, интересно, на него продавали билеты? Трудно сказать. Это был прямой рейс — не должны были продавать. Поменяв билет, я потеряла в деньгах, но сэкономила три часа. Я сказала себе, что эти три часа — для Егора, что это мой подарок на годовщину нашей свадьбы. Когда каждая минута для тебя пытка, три часа много значат. В общем, получилось хорошо, я даже не поморщилась, заглянув в безразличные и холодные глаза милиционера.
— У вас только ручная кладь?
Я кивнула. В конце концов, почему у старухи обязательно должен быть огромный чемодан? Сумочка его не заинтересовала, зато лейтенант тщательно прощупал мой складной зонтик. Через пятнадцать минут после объявления о дополнительном рейсе я уже сидела в теплом высоком кресле, а еще через полчаса самолет поднялся в воздух.
Расстегнув плащ и расслабившись, я поняла, что не так и устала. Я осторожно осмотрелась. Размякнув в соседнем кресле, посапывал во сне грузный мужчина, лицо его было прикрыто газетой. Я глянула вдоль прохода. Полутьма, вибрация, белый круг, испещренный маленькими дырочками, вялая рука, свесившаяся с подлокотника, наклоненная детская головка, темный ворс ковра, край плаща…
Мрак за иллюминатором казался неподвижным, плоским. Полностью занятая своими мыслями, я вдруг ощутила знакомое напряжение. Такое бывает в операционной — в критические минуты. Зачем-то я опять надавила кнопку на ручке кресла. Спинка не подалась, зато отворилась узкая металлическая дверь в глубине салона и вошла стюардесса. Все-таки в моем возрасте нужно спать у себя дома, а не мотаться по гостиничным койкам и самолетным креслам. Мне показалось, что в воздухе между нами промелькнуло что-то прозрачное, будто скользнуло сверху вниз грязное стекло. Не желая отключиться, я надавила указательными пальцами себе на глаза.
Стюардесса была в красивой синей форме с золотыми нашивками, узенькая пилоточка сдвинута на глаз, губы ярко накрашены. И вид у нее какой-то напуганный, правда, не сказать чтобы очень… Скорее, она была похожа на разбуженного ребенка.
— Граждане пассажиры! — осторожным шепотом сказала она. — Пожалуйста!.. Граждане пассажиры… — Никогда в жизни я не видела такой беспомощной стюардессы. — Граждане пассажиры! — Ее голос тонул за гулом двигателей. — Граждане пассажиры. В первом салоне женщине плохо. Срочно нужен доктор.
